Пожиратели душ - [81]

Но тут он сказал:

– Ты помнишь Ограду?

– Конечно, помню. И помню, как ты меня спас. А ты помнишь?

Дельвин склонил голову набок. Черные глаза раскрылись еще шире. Он силился вспомнить.

– Я помню братьев. Помню, как старейшины заявили, что они сами виноваты в своей смерти. Помню, как они, старейшины, смотрели на меня так, будто я насквозь плох. И как я ненавидел их.

Ненависть. Алис знала, что это такое. Она не забыла, с какой силой вспыхнула в ней ненависть к Форду и Керис. Как это чувство согревало ее изнутри, а потом обратилось в пепел во рту.

– Албон и Арон были славными мальчишками. Как и ты, – сказала Алис.

– Были, – отозвался Дельвин. – Славного мальчишки больше нет, а? Теперь я старый. Старый и… – Он поднес руку к глазам. – И безобразный. Я помню, как был маленьким, Алис. Но тех чувств больше нет. Мое детство – словно история, которую мне рассказали. И в которую я уже не верю.

Алис смотрела на него, пытаясь воскресить в памяти того Дельвина, которого когда-то знала. Ей хотелось стереть из мыслей это лицо, эти руки, костлявые ступни и видеть только светлые волосы, быстрое гибкое тело. На мгновение это ей удалось, и она предложила:

– Посидишь со мной? Здесь, у огня.

Поколебавшись, мальчик опустился на корточки напротив нее. Их разделял костер.

Алис очень хотелось задать ему один вопрос, хотя она боялась услышать ответ:

– Что стало с остальными детьми Гвениса, теми, кто убежал? Ты убил их всех?

Дельвин кивнул:

– Кого-то убил я, других – Анжелика и Бенедикта.

Алис достала из кармана лоскуток ткани с вышитыми именами всех детей Гвениса и провела пальцем по списку. Бедные, они так устали и хотели только отдохнуть.

– Я не собирался им вредить, – проговорил он, – я просто дал им то, чего они хотели. То, чего хотят все.

– Чего же?

– Больше не бояться. Уснуть.

– А Албон и Арон тоже этого хотели, когда Бенедикта и Анжелика убили их? – Алис понимала, что говорит жестокие слова, но напомнила себе, что перед ней чудовище, не мальчик. Чудовище, отнявшее столько жизней. Она вспомнила обо всех бедных душах, которых Дельвин пением заманил в лес, а потом высосал из них жизнь, и они исчезли навеки.

Дельвин опустил голову на колени, напомнив Алис Бенедикту. Словно обоим пожирателям душ было невыносимо видеть самих себя или показаться кому-то. Словно они впервые увидели свое отражение в зеркале и ужаснулись.

– Они больше не чувствуют усталости. Или страха, – ответил он.

– Это верно. Их больше нет. Они исчезли.

Дельвин поднял голову:

– Я тоже хочу исчезнуть, Алис. Можешь сделать так, чтобы я исчез? Я уже умер. Умер в душе. Обратился в пепел, но почему-то все еще здесь. Тебе будет очень просто убить меня. Это и убийством не назовешь.

Алис обещала Бенедикте забрать у нее душу. И она выполнит обещание. Но Дельвина она убить не может. Только не его. Надо как-то по-другому… Зверь говорил Бенедикте, что она может броситься в Провал и сама положить конец своим страданиям. Невыносимо толкать на это Дельвина, но она снова напомнила себе, что перед ней не Дельвин. Уже не он.

– Иди к Провалу. Все случится быстро и безболезненно. И тогда ты исчезнешь.

Дельвин стиснул фиолетовые губы:

– Я боюсь Провала.

Ты сам его сотворил, Дельвин. Ты и Бенедикта с Анжеликой. Провал – часть вас. Думаю, в нем вы получите все, чего хотите.

Комок гадливости сжался у Алис в животе. Она предлагает небытие как некий дар. Но если Дельвин поможет залатать эту рану в земле, на ее месте появится что-то живое, настоящее. И Дельвин станет его частью.

– А ты пойдешь со мной? Я не хочу идти один.

Дельвин снова стал похож на ребенка. Может, все дело в игре огня, а может, в печали на сердце Алис и желании увидеть своего друга таким, каким он был. Так или иначе, но черты его лица как-то смягчились, и Алис увидела за ними образ того мальчика, которого она знала.

– Хорошо, – сказала она. – Пойдем прямо сейчас.

Алис встала и, обогнув костер, подошла к Дельвину и протянула ему руку. Он вложил свою руку ей в ладонь, и она оказалась на ощупь прохладной и сухой, как горстка костей. В ней не чувствовалось плоти. Мальчик встал, и они вместе пошли к Провалу. Дельвин двигался синхронно с ней, как будто стал ее тенью. Похоже, он отлично знал дорогу, и ему не мешали ни темнота, ни препятствия, но вот мальчик остановился.

Провал был в десяти футах от них. Ноги Алис уже погрузились в пепел. Она вздрогнула от ужаса, представив, что падает, и ту же дрожь она уловила в маленькой ладони, которую по-прежнему сжимала.

– Ты сказала, это быстро и не больно? – Дельвин поднял на нее взгляд.

Луна освещала его пылающее лицо. Теперь он еще больше напоминал ее маленького друга Дельвина.

Алис почувствовала, как в глазах у нее защипало. Она смотрела на него, вспоминая, как годами высматривала его вокруг Ограды до самого горизонта. И теперь снова его теряет. Снова и снова. Она мягко сжала его руку:

– Да, Дельвин. Тебе не будет больно. Больше не будет боли. Никогда.

Дельвин посмотрел вперед, потом отпустил руку девушки, обернулся и произнес:

– Прощай, Алис.

Еще десять шагов, и он исчез, только светлые волосы вспышкой мелькнули над черной пустотой.