Пожиратели душ - [79]

– Но почему ты не можешь остановить их? Почему это должна быть я? – Она ненавидела себя за трусость, но ужас уже расцвел в ее сердце.

– Чтобы остановить их, надо быть такой же, как они. Я – не как они.

– А я как они, – сказала Алис.

Это была мерзкая правда. Во рту она чувствовала ее отвратительный вкус. Сколько раз Алис ни пыталась оттолкнуть эту правду, исторгнуть из себя, она всегда возвращалась. Вот почему она нужна Зверю. Потому что она Зло. Ему нужно исчадие Зла, чтобы справиться со Злом.

– Ты как они. Но ты – не они.

Как они, но не они. Как они, но не они. Алис повторяла эти слова про себя, пытаясь поверить. Значит, у нее еще остается какая-то возможность. Остается выбор. Вот, оказывается, каково это: знать, что у тебя есть выбор, и страшиться его. Солнце опустилось за горизонт. Мир перед Алис темнел. Громадность Провала подавляла ее, такую ничтожную по сравнению с ним.

– Где я найду их?

– За тобой следует мальчик – пожиратель душ. Тебе не придется его искать.

– А сестры?

– Одна здесь, со мной. Она расскажет тебе, как найти другую.

* * *

В темноте Алис последовала за Зверем до входа в пещеру. Он указал ей на светильник и огниво:

– Зажги и войди. Я тебя оставлю. Ты должна идти одна.

Зверь присел на лапах, прыгнул и унесся на кожистых крыльях в черное небо.

Алис вошла в пещеру. Спертый воздух здесь был более сырым и холодным, чем снаружи. Светильник освещал только скалы по обе стороны от прохода, камень над головой и под ногами. Воздуха не хватало. Собственно, воздуха не было вообще. Девушка подавила желание убежать, броситься вон из пещеры. Шли минуты, но она продолжала двигаться вперед. Наконец стены узкого прохода расступились, и глазам Алис предстало более просторное помещение. В глубине, на полу у стены, сидела женщина.

Ноги подтянуты к подбородку, лица не видно – она опустила его на колени. Руки прижаты к груди. Измазанные грязью волосы с запутавшимися в них листьями и веточками полностью скрывали фигуру. Алис не могла разглядеть лицо женщины, но знала, что это не Анжелика. Ее Алис ощущала совсем по-другому.

– Бенедикта? – окликнула женщину Алис.

Та подняла голову и откинула волосы.

Какое омерзительное лицо. Когда-то Алис находила его прекрасным, теперь же оно стало уродливым. Иссохшим. Щеки ввалились, глубокие тени залегли под глазами. Под истончившейся кожей угадывался череп. Огромные черные глаза без белков, одни только зрачки. Губы лиловые, как будто смерть оставила на них свой отпечаток.

Разум покинул Алис. Ей хотелось только одного: убежать отсюда.

– Да, я Бенедикта, – произнесла женщина. – Я ждала тебя. Зверь обещал мне, что ты придешь.

Алис скорее ощущала голос Бенедикты, чем слышала его. Фигура не двигалась, но ее голос каким-то образом звучал внутри Алис, прокрался в грудь, обволакивал сердце. Девушка впитывала бездонное отчаяние Бенедикты, воспринимая его как собственное. Ее тоска отзывалась в Алис, и она почувствовала, как тяжко страдает Бенедикта – и все равно остается опасной. Смертельно опасной. Нельзя ей поддаваться, даже на мгновение, или Алис никогда не выйдет из этой пещеры.

– Почему ты здесь? – спросила девушка.

– Чтобы меня убили, – ответила Бенедикта. – Не могу. Не могу больше. Пропал голод. Осталась усталость. Так устала. Хочу отдыха.

Слова Бенедикты глухо звучали в груди Алис, но она не верила им. Не доверяла. Бенедикта и Анжелика обещали отдых детям Гвениса. А приносили смерть. Хуже того, они затягивали их в Провал. Превращали в ничто.

Алис вспомнила рассказ Анжелики об уходе Бенедикты – сестра покинула ее из-за ревности к Дельвину. Интересно, что скажет Бенедикта.

– Почему ты не с Анжеликой?

Бенедикта покачала головой:

– Я умоляла ее остановиться. Дать нам отдохнуть. Но Анжелика никогда не остановится. Ее голод неутолим.

– Анжелика говорила, что это из-за Дельвина. Что ты ревновала и призывала бросить его.

Бенедикта выгнула спину и испустила громкий вопль. В нем звучала такая страшная мука, что Алис поскорее заткнула уши, чтобы не слышать, как эхо разносит его по пещере. Когда снова наступила тишина, Бенедикта спрятала лицо в ладонях и сказала:

– Это Анжелике надоел мальчик, когда он прокис и стал пахнуть гнилью. Когда он вообще перестал чем-то пахнуть.

Алис вспомнила давно умершего Дельвина, ребенка, превратившегося в пепел. Сестры уничтожили его.

– Я покинула Анжелику, – продолжала Бенедикта, – потому что со мной все кончено. Я готова стать ничем. – Она подняла на Алис взгляд черных потухших глаз. – И я хочу, чтобы ты забрала мою душу.

Алис отступила назад и изо всех сил замотала головой:

– Нет. Нет, я не могу. Если я заберу твою душу, Провал только расширится.

Алис представилось, как Провал растет и растет, поглощая Сиана, Паула, Бети, Инид, Мадога, Рена и других детей. Ей рисовались их лица, падающие в черноту. Она снова вспомнила облик Дельвина и то, во что превратило его пожирание душ. Что сделалось с сидящим перед ней существом.

– Я боюсь Провала, – сказала Бенедикта, – и все же он притягивает меня. Вот почему я здесь. Зверь сказал, что я могу уйти в Провал и стать ничем. Но у меня не получится. Я не могу.