Пожиратели душ - [52]

– Она теперь такая же, как мы, – отозвалась Бенедикта.

– Уже ближе к нам, но еще не мы. – Анжелика принюхалась к ветру. – Она уходит от них. Но они сбились в одну кучу. Запирают двери и окна. И молятся.

Все трое остановились. Они были на месте. Остановились в снегу, в темноте ночи. Над ними тускло горели фонари. Они смотрели на высокую деревянную Ограду, стену из дерева, которую возвели деревенские, чтобы обезопасить себя, запереть свой страх. Но теперь страх был слишком силен, чтобы его сдержать. Страх сочился сквозь Ограду, перекатывался через нее, мглой накрывая землю. Страх проникал в ноздри пожирателей душ, и запах его был сладок.

– Теперь время пришло? – спросил мальчик у сестер.

– Да, – ответили сестры. – Время пришло.

Часть 4 Душу он твою возьмет и нутро твое сожрет

Глава 24

Алис шла по темной проталине в лесную чащу. В лесах к югу от Дефаида она бывала много раз, но здесь, на севере, никогда. Это была дикая, непроходимая глухомань, отделявшая безопасный Дефаид от мертвого лоскутка земли – погибшей деревни Гвенис, ее дома в далекие времена.

Это был тот самый лес, куда матери и отцы запрещали детям даже заглядывать. Множество историй ходило о чаще, где рождались кошмары. Но Алис говорила себе: это просто лес, он ничем не отличается от других. Однако здесь было темнее, чем в тех лесах, где ей доводилось бывать. Ветви плотно сплелись над головой, под ногами цеплялись друг за друга мощные корни. Алис казалось, что стволы корчатся и изгибаются вокруг нее, подманивают ее и смыкаются у нее за спиной, как будто лес хотел поглотить незваную гостью.

Ветер приглушенно гудел и скулил в кронах. Холод по-прежнему пробирал до костей, но теперь Алис ощущала его скорее постоянной ноющей болью, а не пыткой, как было раньше. Снег и лед образовали плотную корку, и лунный свет отражался от белой поверхности, так что она без труда могла следовать вьющейся впереди тропой, по-прежнему сырой и темной, каким бы оледенелым и заснеженным ни было все вокруг. Она оглянулась. Черная лента, ведущая обратно в Дефаид, исчезла, скрытая льдом и снегом.

Алис снова начало трясти. Дрожь начиналась где-то в животе и распространялась по всему телу. У девушки стучали зубы, и она несколько раз падала, потому что уже не чувствовала ног. Все было бессмысленно и безнадежно, она это знала. Слишком холодно, а идти слишком далеко. Если бы удалось добраться до Гвениса, она нашла бы там укрытие. Развела бы огонь в одном из домов, которые еще не ушли под землю. Но она уже идет несколько часов и вряд ли сможет прошагать еще неизвестно сколько. Она умрет, прежде чем преодолеет хотя бы половину пути. И еще вопрос, идет ли она в нужном направлении, в чем Алис совершенно не была уверена. Ею все больше овладевало искушение опуститься на землю, свернуться клубочком посреди корней и забыться. Может быть, корни обовьют ее, затянут вниз, куда-нибудь глубоко-глубоко, где земля все еще теплая.

Она услышала протяжный монотонный волчий вой. Он доносился откуда-то слева, совсем близко от нее. Ему вторил вой уже с правой стороны. Алис вгляделась в лесную глушь, но, каким бы острым ни было ее ночное зрение, она могла только представить себе силуэты хищников. Два волка воют с обеих сторон. А там, где два волка, могут быть и шесть, и еще больше.

Бежать не имело смысла. Если волки захотят напасть, то погонятся за ней и вцепятся сзади. При этой мысли у Алис зашевелились волосы на голове, ее била крупная дрожь. Она уже слышала хруст ветвей и шорох лап на снегу, до нее доносилось шуршание шерсти, трущейся о кору деревьев. Звуки подступали с двух сторон, они окружали ее. Она остановилась и стала ждать.

Хруст и шорох обрели форму: из-за деревьев показались сутулые силуэты – белый, серый, черный, пятнистый. Шесть волков. Нет, восемь. Они повизгивали и завывали, нерешительные и возбужденные.

Наконец тот, что покрупнее остальных, осмелел и подошел ближе, не сводя глаз с Алис.

Прежде ей не приходилось стоять так близко к волку. И он совсем не напоминал собаку, не было в нем ничего собачьего. В нем вообще не было ничего знакомого Алис. Никогда она еще не испытывала такого ужаса. Она просто умирала от страха.

Волк оскалил зубы, нос его шевелился и втягивал запах человека, высунутый язык хватал воздух. Хищник ощетинился – шерсть дыбом стояла на спине и боках. Волк не чувствовал холода.

Но теперь и Алис не чувствовала холода. Она забыла о нем, в мыслях была только кровь. Вонь горячей мочи на снегу. Стая. Она втянула воздух. Часто дышат. Тихо рычат. Как хочется есть. Она так давно не ела. Волоски у нее на спине встали дыбом от возбуждения и напряжения. Она заливалась слюной. Дыхание волка наполнило ей грудь, а его кровь потекла у нее по жилам. Алис заскребла по снегу волчьими лапами. Она впитала волка. Он был ею, а она была им. Волчья сущность наполняла ее, как дым. Она ощущала в носу ее горький вкус. И ей нравилась эта горечь, Алис упивалась ею.

А потом она перестала быть волком, она снова стала Алис, но только более внимательной и сильной. Такой бодрости она раньше не ощущала. Она была Алис, но не уставшая. Уверенная в себе. Алис, но не печальная. От радости она почти парила над землей. Вокруг был кромешный мрак, но она могла видеть в темноте. Холод царапал ей кожу, но не проникал внутрь. Пальцы ног скользили по тропе, но не нуждались в отдыхе.