Пожар Сиболы - [7]
— Думаю, заслужила ли я это все, — сказала Элви. — Ведь я скоро увижу первую действительно внеземную биосферу. Узнаю об эволюции такое, что до сих пор считалось непознаваемым. Наверное, в прошлой жизни я была очень-очень хорошей.
На экранах блистала золотом, синевой и всеми оттенками коричневого Новая Терра. Высотные атмосферные вихри закрыли зеленоватыми облаками половину планеты. Элви потянулась к ней. Губернатор хихикнул.
— Вы прославитесь, — сказал он.
Элви моргнула и закашлялась от смеха.
— А ведь, пожалуй, и правда, — сказала она. — Мы делаем такое, чего человечество еще не пробовало.
— Отчасти, — согласился Трайинг, — а отчасти и такое, чем занимались всегда. Надеюсь, история будет к нам снисходительна.
Она не совсем его поняла, но переспросить не успела, потому что вошел Адольфус Мартри. Этот худенький человечек с холодными голубыми глазами возглавлял службу безопасности и был тверд и эффективен — полная противоположность «доброму дядюшке» Трайингу. Мужчины вышли вместе, оставив Элви наедине с миром, который ей предстояло исследовать.
Тяжелый челнок был не меньше иных кораблей, на которых приходилось летать Элви. На планете для него пришлось выстроить космодром. Челнок нес первые пятьдесят строений, основное оборудование лабораторий и — самое главное — жесткий купол периметра.
Элви просочилась по забитым коридорам челнока, руководствуясь указаниями ручного терминала, который привел ее к отведенной ей койке. Когда на Марсе основывались первые колонии, жесткий купол был вопросом жизни и смерти. Он удерживал воздух и отсекал излучение. На Новой Терре речь шла о предотвращении загрязнений. Лицензия, полученная РЧЭ, требовала, чтобы присутствие корпорации по возможности не оставило следа на планете. Зная, что там уже живут люди, Элви надеялась, что они постарались не потревожить свой участок, — в ином случае сложно будет разобраться во взаимодействии местных организмов с привнесенными извне. А то и просто невозможно.
— Ты волнуешься?
Фаиз Саркис сидел на койке-амортизаторе, застегивая широкие пояса вокруг талии и груди. Он вырос на Марсе и был высоким, худым и большеголовым, как все обитатели легких миров. В амортизаторе Фаиз, судя по всему, чувствовал себя как дома. Только теперь Элви заметила, что ручной терминал привел ее на место. Она села, гель обхватил бедра и нижнюю часть спины. Ей всегда хотелось сидеть в койке — как ребенку в мелком бассейне. Когда погружаешься в гель, начинает казаться, будто тебя засасывает.
— Просто думаю о будущем, — ответила она, заставив себя лечь. — Много работы предстоит.
— Знаю, — вздохнул Фаиз. — Кончились каникулы. Теперь придется отрабатывать свой хлеб. А все же неплохо покатались. То есть если не считать разгона при полном g.
— На Новой Терре, как ты помнишь, даже немножко больше.
— И не напоминай, — протянул он. — И чего бы нам было не начать с какой-нибудь пробковой планетки с пристойной гравитацией?
— Так жребий пал, — усмехнулась Элви.
— Ну, как только он падет на планету вроде Марса, я переведусь.
— Вместе с половиной Марса.
— Что я, не понимаю? Мне бы что-нибудь с нормальной атмосферой. И с магнитным полем, чтобы не пришлось зарываться в кротовьи норы. Это будет как окончание проекта терраформирования, если бы я до него дожил.
Элви засмеялась. Фаиз числился в геологической и гидрологической группах. Он учился в лучших из внеземных университетов, и за время знакомства Элви успела понять, что его донимали такие же страхи и восторги, как ее, — если не больше. Подошел Эрик Вандерверт, устроился в койке рядом с Элви. Та вежливо улыбнулась ему. За полтора года пути от Цереры между сотрудниками разных групп успело завязаться сколько угодно романтических или хотя бы сексуальных отношений. Элви в них не впутывалась. Она давно поняла, что сочетание работы и секса дает ядовитую и нестабильную смесь.
Эрик кивнул Фаизу и переключился на нее.
— Волнительно, — сказал он.
— Да, — отозвалась она, а Фаиз в своей койке закатил глаза.
Мимо, пробираясь между амортизаторами, прошел Мартри. Его глаза бегали по койкам, поясам, лицам приготовившихся к спуску людей. Элви ему улыбнулась, и он коротко кивнул в ответ. Не враждебно, просто по-деловому. Она видела, как он смерил ее взглядом. Не мужским — скорее, как грузчик проверяет, включены ли магнитные крепления у контейнера, установленного в трюме. Очевидно, удостоверившись, что она правильно пристегнулась, Мартри еще раз кивнул и двинулся дальше. Едва он скрылся, Фаиз захихикал.
— Бедняга на стенку лезет. — Он кивнул вслед Мартри.
— Да ну?
— Он же полтора года нами вертел, так? А теперь мы высаживаемся. А ему — оставаться на орбите. Парень уверен, что мы все поубиваемся у него на глазах.
— Ему хоть не все равно, — заметила Элви. — Тем он мне и нравится.
— Тебе все нравятся, — поддразнил Фаиз. — Это твое больное место.
— А тебе — никто.
— А это — мое, — усмехнулся он.
После звукового сигнала включилась система общего оповещения.
— Леди и джентльмены, меня зовут Патриция Сильва. Я пилот этой молочной тележки.
Из коек раздался дружный смех.
— Мы отстыкуемся от «Израэля» где-то через десять минут и совершим посадку примерно через пятьдесят. Так что спустя час вам предстоит вдохнуть совершенно новый воздух. На борту у нас губернатор, так что мы позаботимся, чтобы все прошло гладко, — может, сорвем с него какой-нибудь бонус.
