Пожар сердец - [44]
Аннетт с недовольной гримаской села на постели и посмотрела на него сквозь смежающиеся веки. На нем были только джинсы — значит, он сам оторвал голову от подушки всего несколько минут назад. Она почувствовала себя жутко виноватой — из-за нее он не спал половину ночи!
— Через пару минут я буду готова, — твердо пообещала она. — Прости, вчера я вела себя как последняя дура, и ты не выспался. Мне нет никакого оправдания, ведь…
— Все в порядке, — успокоил ее Саймон, садясь на краешек кровати и не сводя с нее внимательного взгляда. — Как ты себя чувствуешь?
— Прилично, хотя и не заслуживаю этого, — хмыкнула она, рассеянно теребя манжет рубашки. — Первый раз я напилась до бессознательного состояния и выставила себя настоящей дурой, но — бр-р — никогда больше не буду. — Она поморщилась, потом снова виновато улыбнулась. — Прости еще раз за то, что втянула тебя в скандал, я… я не хотела, все вышло как-то само собой…
— Не извиняйся, я все понимаю. — Он мягко прервал ее сбивчивые объяснения и наложил вето на дальнейшее продолжение этой темы, легонько прикоснувшись пальцем к ее пересохшим губам. — Не думай о том, что случилось, с кем не бывает.
Она смешалась и обратила на него пытливый взгляд. Господи, неужели от него не укрылись истинные причины ее дурацкого поведения на вечеринке? Только не это! — в отчаянии подумала она и вспыхнула.
Неожиданно их глаза встретились — их души заговорили на беззвучном языке, между их телами завибрировал теплый магнетический воздух, равный по силе земному притяжению. Улыбка медленно сползла с лица Саймона. Аннетт ощутила, как он напрягся.
— Боже, как ты великолепна, — хрипло вымолвил он, пропуская сквозь пальцы литое золото ее волос. Его глаза погружались в огромные изумрудные озера ее глаз. — Никогда не думал, что женщина может быть так прекрасна… так хороша…
Она недоверчиво моргнула, но его пламенный взгляд говорил лучше слов, и ее захлестнула лавина гордости и счастья. Гордости — оттого что каждый нерв тела остро заявлял о ее страстном женском начале; счастья — оттого что мужчина ее грез, только в безумных снах спускавшийся за ней с небес, чтобы увлечь в замок любви, совсем близко — стоит только протянуть руку — и желает ее!
Она обвела взглядом его обнаженный торс, и легкое покалывание наполнило кончики ее пальцев: они жаждали пуститься в путешествие по широким плечам, пройтись по мускулистой равнине груди, запутаться в темных жестких волосах, которыми поросла его загорелая кожа, ниже этот покров, придающий его мужественности особый шарм, сужался, образуя длинную тропку, и исчезал где-то под тяжелым поясом его джинсов…
Ее существо сотряс долгий, дрожащий вздох, и она вновь обратила взгляд на его лицо. Зрачки, окруженные ярким, слепящим изумрудом, возбужденно расширились.
— Дьявол! Не смотри на меня так! — сорвавшись, выпалил он, и его пальцы впились в теплые округлости ее плеч.
Но она лишь застенчиво зарделась и призывно шевельнулась: она тоже желала его и на сей раз не хотела это скрывать, не хотела возвращаться в свою башню одиночества. Ей надоело заглушать голос любви и фальшиво потупляться, когда поверхность бездонных зеленых озер заполняло чувство — сейчас она смотрела на Саймона с такой откровенной просьбой, что на его высоких скулах под ровным загаром выступил румянец.
— Аннетт, прошу тебя, не надо! — Голос его звучал сипло и отчаянно. — Не смотри на меня так! Я привез тебя сюда не для этого, я хотел защитить тебя!
— Защити… меня… — нервно дрожа, она пробежала язычком по сухой кромке губ, и влажные лепестки ее рта приоткрылись.
Саймон прерывисто выругался. Его разрывали мучительные колебания. Он знал, что не имеет ни малейшего права принимать девственный дар этой чистой, как родниковая вода, девушки, хотя еще месяц назад он бы совратил ее без зазрения совести. Теперь все его представления о жизни, об истинных ценностях смешались. Юная зеленоглазая незнакомка затронула невидимые струны в его душе, и пирамида, на которой он строил хладнокровные, четко просчитанные отношения с женщинами, рухнула.
— Нет, Анни, девочка моя, — с трудом произнес он, — мы не должны… Черт, я уже не уверен, кто из нас больше нуждается в защите! Не смотри на меня: такой человек, как я, может разрушить твою жизнь!
Она понимала, что он прав, но прежде хотела познать радость полета к звездам в его объятиях и, повинуясь зову плоти и сердца, просто вложила пальцы в его открытую ладонь, — спустя секунду он сжал их, приняв единственно верное решение…
Это прикосновение возымело огромное значение для них обоих, стало их магическим знаком — он обещал стать ее поводырем в безбрежном океане любви, она с готовностью согласилась быть его покорной — но и чуть-чуть строптивой — ученицей.
— Моя златовласка… — услышала она его густой шепот.
Как во сне, их тела сблизились, и Аннетт первая выразила нетерпение быть вместе, склонившись и нежно поцеловав его куда-то в плечо. Реакция Саймона последовала незамедлительно — отшвырнув простыни, он притянул ее к себе на колени и с нежной осторожностью развел стройные ножки по обе стороны своих бедер, прижимая ее максимально близко к горячему телу.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.