Пожар на Хайгейт-райз - [13]

– Да, сэр, – сказал он с некоторым облегчением. – Спасибо за время, которое вы нам уделили. – Последнее он адресовал доктору Шоу и Линдси. – Как только я узнаю что-то еще, то сообщу вам.

– Что? – Шоу даже скривился. – Ах да, конечно… Спокойной ночи… э-э-э, инспектор.

Питт и Мёрдо направились к выходу и через несколько минут уже шли по притихшей улице, освещая себе путь фонарем констебля и направляясь обратно к хайгейтскому полицейскому участку. Питт же жаждал наконец сесть в кеб и отправиться домой.

– Как вы считаете, они охотились за доктором или за миссис Шоу? – спросил Мёрдо, когда они прошли пару сотен ярдов. Ночной ветерок гнал им в лица холодный воздух с первыми признаками морозца.

– Могло быть и то, и другое, – ответил Томас. – Но если их целью являлась миссис Шоу, тогда, кажется, о ее присутствии дома знали только мистер и миссис Далгетти и сам наш добрый доктор.

– Надо полагать, нашлось бы немало таких, кто хотел бы убить доктора, – задумчиво сообщил Мёрдо. – Мне кажется, врачи вообще всегда тем или иным образом узнают множество людских тайн и секретов.

– Действительно, – согласился с ним Питт, передергиваясь от холода и ускоряя шаг. – И если так, то доктор может знать, кто стоит за этим. А они могут сделать еще одну попытку.

Глава 2

Шарлотта Питт перегладила половину белья, и рука ее устала от тяжелого утюга. Еще она сшила три наволочки и заштопала лучшее платье Джемаймы. Потом засунула его в корзинку с шитьем и отставила подальше, где ее не было видно – по крайней мере, при случайном взгляде; а это было самое большее, на что будет способен Томас, заглянув в этот угол комнаты, когда придет.

Было уже почти девять вечера, и Шарлотта давно прислушивалась к любому скрипу и иному шуму, дожидаясь его. Сейчас же она старалась отвлечься от этого занятия, уселась на пол в самом неудобном и неподобающем положении и стала читать «Джейн Эйр». Когда же муж наконец явился домой, она не слышала его до тех пор, пока он не снял пальто, повесил его и появился в дверях.

– Ох, Томас! – Шарлотта отложила книгу и поспешно поднялась на ноги, с некоторым трудом расправляя юбку. – Томас, где это тебя носило? От тебя просто ужасно пахнет!

– Пожар, – ответил он, целуя ее, лишь чуть касаясь ее лица губами, но не привлекая к себе, чтобы не испачкать ей платье сажей и грязью.

Шарлотта отметила в тоне его ответа признаки усталости и еще кое-что, явный отзвук какой-то трагедии.

– Пожар? – переспросила она, задержав на нем взгляд. – И кто-то погиб в огне?

– Женщина.

Она подняла взгляд:

– Убийство?

– Да.

Шарлотта помедлила, обозревая его помятую и запачканную одежду, местами еще мокрую от послеполуденного дождя, потом изучила выражение его глаз.

– Хочешь есть? Или сперва помоешься? Или сначала все мне расскажешь?

Томас улыбнулся. Было нечто немного нелепое в ее прямоте и откровенности, особенно после сдержанных, тщательно выверенных манер Клитриджей и Хэтчей.

– Чашку чаю, потом снять сапоги, а уж потом, попозже, горячей воды, – честно ответил он.

Шарлотта восприняла это как отказ разговаривать и поспешила на кухню. Ее ноги в чулках бесшумно скользили по линолеуму коридора, по тщательно вымытым доскам пола в кухне. Плита была горячая, как всегда; Шарлотта поставила чайник на огонь, отрезала ломоть хлеба и намазала его маслом и джемом. Она была уверена, что муж захочет именно такой бутерброд, едва увидит его.

Томас последовал за ней на кухню и невольно встал на ее пути.

– Где это случилось? – спросила Шарлотта.

– В Хайгейте, – сказал он, и она обошла его, чтобы достать кружки.

– В Хайгейте? Это же не твой район.

– Не мой, но они уверены, что это поджог, так что местные полицейские сразу послали за нами.

Шарлотта уже поняла это по запаху дыма и пятнам сажи на его одежде.

– Это дом одного врача, – продолжал Питт. – Тот был на вызове, его позвали к рожающей женщине, причем неожиданно, до срока, но его жена оставалась дома. Она в последний момент отменила поездку в город. И погибла. Сгорела.

Чайник закипел, и Шарлотта плеснула кипятку в заварочный чайничек, заварила чай и поставила его доходить до готовности. Томас наконец уселся, и она села напротив, тихо спросив:

– Молодая?

– Около сорока.

– Как ее звали?

– Клеменси Шоу.

– А это не могло быть несчастным случаем? Ведь все время случается множество пожаров – искра из ничем не прикрытого камина, или кто-то курил сигару и не затушил ее как следует… – Шарлотта разлила чай и придвинула одну из кружек поближе к нему.

– Чтобы огонь занялся на портьерах сразу в четырех разных комнатах, на первом этаже и посреди ночи? – Томас взял свою кружку, отпил и обжег себе язык. И быстро впился зубами в хлеб с джемом.

– Ох! – Шарлотта подумала, как это страшно – проснуться посреди ночи от рева пламени и жара, сразу понять, что это такое, и осознать, что ты заперта в ловушке. И еще более страшно понимать, что кто-то сделал это намеренно, зная, что ты внутри, и имея целью сжечь тебя живьем. Мысль была такой ужасной, что на секунду ей стало плохо.

Питт слишком устал, чтобы это заметить.

– Мы пока что не знаем, кого они хотели погубить – миссис Шоу или ее мужа. – Он снова отпил чаю.