— Джейн Флинт могла зонтик воткнуть в землю, и тот бы зацвел, — решительно заявила экономка. — Я все ее цветы унесла домой, когда увидела, как Реба с ними обращается, но я могу обратно принести. Вы любите цветы?
— Да я в общем-то ничего о них не знаю, но я тут читала…
Разговор перешел на менее личные темы, и Рейн расслабилась, присев к хорошо выскобленному столу.
За незамысловатой беседой с Хильдой Тиг Рейн скоро избавилась от чувства неопределенности, беспокоившего ее три последних ночи с тех пор, как Сайлас поделился с ней тем, что он называл «магией луны». Он был не так прост, как ей показалось вначале, это был не тот человек, на которого можно было наклеить ярлык и забыть. Если она намеревалась оставаться здесь, ей нужно было научиться ладить с ним. Она только надеялась, что свою магию луны он оставит при себе.
Вновь и вновь она вспоминала эти короткие мгновения, тщетно пытаясь понять, почему же ее так поразил человек, которого она едва знала. Они вместе наблюдали сияние поздней луны, только и всего, но всякий раз в ее мыслях о нем присутствовала какая-то неловкость.
Магия луны — это прекрасно! Только она боялась, что в ней эта магия пробудила чувства скорее эротические, чем поэтические, а это уже вообще никуда не годилось.
Первый художник прибыл утром с целым фургоном новых работ. И как будто присутствие на парковке его мрачно раскрашенной машины было приманкой, подъехал следующий претендент на комиссию, а Рейн еще даже не разобралась с первым. Она уже подготовила необходимые документы и теперь с растущим чувством удовлетворения наблюдала, как художники подписывают первые комиссионные документы в трех экземплярах.
Через три дня у нее было достаточно картин, чтобы заполнить все стены. Едва она закончила рассортировывать их и расставлять по разным углам, чтобы сразу было ясно, что куда вешать, приехал Сайлас. Он открыл входную дверь, отряхивая влагу с плеч и взъерошенных ветром волос, и Рейн пришла в замешательство от того, как ее тело откликнулось на его кривую нахальную ухмылку.
— Привет, Рейн, не возражаете, что я прямо с улицы? Там не слишком холодно, но, похоже, к нам опять наведался норд-ост — вон как задувает!
Ощущая безотчетную потребность чем-нибудь себя занять, Рейн взобралась по лестнице, которую достала из кладовки, и начала вытаскивать из обитых панелями стен оставшиеся там гвозди.
Не обращая на нее внимания и тихонько насвистывая что-то непонятное, Сайлас ходил по комнате, рассматривая картины, которые Рейн уже развесила. Она изо всех сил старалась не замечать его присутствия, но ее глаза не могли оторваться от его волос, любуясь тем, как подсветка отражается на золотых и серебряных прядях, сверкающих бриллиантовыми капельками дождя. Казалось, он совершенно забыл о ней. Рейн спустилась вниз, шумно переместила лестницу и снова взобралась на нее, беспричинно недовольная тем, что он не предложил выдернуть гвозди сам.
— Знаете, я думаю, вам стоит немного осмотреться вокруг, познакомиться с окрестностями. Когда галерея откроется, вас просто завалят вопросами о том, что и где находится.
— Придется мне связаться с Торговой палатой и попросить выслать нам путеводители, мистер Флинт, — парировала она.
Сайлас не сдержался и беззлобно выругался:
— Слушайте, черт возьми, зовите меня Сайласом, ладно? Мне казалось, мы договорились.
Да, они договорились, но Рейн понимала неясную необходимость установить между ними барьер. Уже так много времени прошло с тех пор, когда она была в полной безопасности, что она уже забыла, как преодолевать настороженность. Кроме того, с Сайласом Флинтом она совсем не чувствовала себя в безопасности. Что-то в нем необычайно ее волновало, и, пока она не разберется в этом получше, не стоит рисковать.
— А у вас нет более удобной обуви для такой работы? — внезапно спросил он, несказанно ее удивив.
Рейн взглянула на свои туфельки. Он попал в точку; она не знала, что ей придется лазить по лестницам, а то бы сама об этом подумала.
— Вообще-то есть, — пробормотала она, а потом неожиданно для самой себя выпалила: — А что, беспокоитесь из-за страховки?
Сайлас перемахнул расстояние, разделявшее их, и стащил ее с лестницы. Она была легкой как перышко, и он опустил ее на пол, но рук не отнял.
— По условиям трудового соглашения с моими служащими, каждый из них должен быть на случай экстремальной ситуации досконально знаком с островом. Если я не ошибаюсь, вы еще и шага отсюда не сделали с тех пор, как приехали.
Взглядом он предлагал ей поспорить с этой безупречной аргументацией. И одновременно всеми органами своих чувств и всеми фибрами своей души, о которых он и не подозревал, Сайлас впитывал стоящую перед ним женщину. Ее волосы — этот странный оттенок, скорее лавандовый, чем пепельный, и ее глаза, теплые серые глаза, отражающие волшебный цвет ее волос… и эту кожу… всю ее, добавил он про себя.
Его рука оторвалась от ее руки и приблизилась к щеке, но, прежде чем он дотронулся до прохладной алебастровой кожи, его остановила вспышка в ее глазах. В какой-то момент он вспомнил о чайке, которую когда-то спас от целой своры диких собак. Поднеся руку к подбородку, он почесал его, как будто это и было его изначальной целью.
