Поздние последствия - [76]

— А именно?

— Он ее унижал, оскорблял, насиловал — и все это были лишь цветочки.

— Меня это вовсе не удивляет.

— Знаешь, как она называла его? «Свинотрахальщик».

— Ух ты!

— И в ее устах это вовсе не звучало как комплимент.

— Ясное дело. Если представится случай, я ему об этом напомню.

— И получишь служебное нарушение за оскорбление свидетеля.

— Оскорбление свидетеля! Чертов лицемер!

— Ну вот, теперь ты сам впал в бешенство.

— Ладно, больше не буду. Может, возьмем по пиву на дорожку?

— А почему бы и нет?

Прошло сорок пять минут. Народу в баре прибавилось. Приближались рождественские праздники, и все были в приподнятом настроение. Валманн пробирался к туалетам сквозь толпу. Кажется, среди жаждущих возле стойки он заметил знакомую фигуру, но отогнал эту мысль. Сейчас неподходящий вечер для паранойи. Они с Анитой выпили еще по бокалу пива, и он чувствовал себя просто прекрасно. Так прекрасно, что, проходя мимо сильно подвыпившей женщины в коридоре, ощутил что-то вроде неприятного дежавю. «Это же не бар „Виктория“, — подумалось ему, — ерунда», — и в ту же секунду Валманн понял, что контингент «девочек» тут ничем не отличается от бара «Виктория»: тот же возраст, то же поведение. Многие из них весь вечер напролет болтались из бара в бар — иногда со спутниками, иногда без. Ему даже показалось, что среди гостей мелькают лица участников семинара из гостиницы «Виктория», хотя значки с именами они сняли.

Однако та женщина, которая приставала к нему в баре на прошлой неделе, по крайней мере, успела взять в осаду своего последнего клиента. Вспоминая Лилиан Петтерсен, он вновь ощущал ее гладкую и дрожащую грудь под своими ладонями, когда пытался удержать ее на ногах.

В туалете, как раз когда Валманн старался попасть струей в писсуар, кто-то вдруг с размаху хлопнул его по плечу:

— Ба, никак наш старший инспектор вновь развлекается!

Энг. И он так набрался, что, увидев его, Валманн тотчас же протрезвел.

— А я-то думал, что ты, Валманн, тихо-мирно играешь дома в «ятцы» со своей подружкой!

— А я думал, что ты сидишь сверхурочно, проверяя свидетельские показания по убийству в гостинице «Виктория».

— Ха! А вместо этого мы оба тут!

— Это ты верно подметил…

Стоя слишком близко друг к другу, они радостно улыбались, демонстрируя эдакую мужскую солидарность и скрывая неприязнь и раздражение, готовые в любой момент выплеснуться.

— Я слыхал, наш друг Скард сегодня вечером сам явился с признаниями.

— Не то чтобы с признаниями, но теперь мы его нашли.

— Вытрясли из него что-нибудь?

— Только то, что он — зацикленный на сексе лицемер.

— Улик для обвинения достаточно?

— Нет, если его алиби подтвердится. Это мы еще проверим.

От вопросов Энга Валманн чувствовал себя неуютно и искал предлога, чтобы побыстрее свернуть беседу.

— Валманн, я так понял, что ты пытаешься узнать, кто в тот вечер побывал в «Виктории».

Ну что ж, кот так и рвется из мешка, причем Валманн этой темы не затрагивал. Он даже вздохнул с облегчением. Улыбка мало-помалу начала сползать с лица Энга.

— По-моему, это обычная тактика при расследовании убийства в гостинице. Ты разве не согласен?

— Валманн, мы с девчонкой были знакомы.

— Знаю.

— Но если ты попытаешься сделать из этого какие-нибудь ловкие выводы, то лучше сразу иди в задницу! Мы с ней были знакомы! И все на этом!

— Ладно. Понял. Но мне в любом случае придется…

— Тебе придется пойти в задницу! — Вскинув руку, Энг ткнул Валманна в грудь указательным пальцем. — Никаких допросов! Я сам тебе все расскажу! Прямо сейчас! Понял?! — Он заговорил громче, словно Валманн стоял теперь очень далеко, хотя они не двигались с места: — Ладно, мы с ней развлекались, — теперь Энг, не отрываясь, смотрел на верхнюю пуговицу на рубашке Валманна, — было пару раз. Ладно. Но это еще не значит, что… Черт. Валманн, ты же понимаешь? Она была неплохой девчонкой!

Энга раздирали самые противоречивые чувства. Он словно не знал, что ему лучше предпринять — врезать Валманну по физиономии или же крепко обнять его. Энг вспотел, будто после долгой пробежки.

— Надеюсь, ты понимаешь, как это выглядит: один из наших следователей…

— Это не твое собачье дело! — Энг тяжело дышал. Его указательный палец больно давил на грудь Валманна, но тот понимал, что если попытается отвести руку Энга, то дело закончится дракой. — Я же сказал — она была неплохой девчонкой. Она просто дико мне нравилась. Я и не думал…

— Энг, по-моему, сейчас не совсем подходящее время и место.

— Мне просто хотелось, чтоб ты знал. Это не… — Он вот-вот готов был взорваться.

— Я понял, Энг. Я подумаю. Обсудим это завтра.

— Завтра все должно быть забыто! — Энг вновь развеселился и взмахнул рукой, которая еще секунду назад угрожающе сжималась в кулак. Чуть не потеряв равновесия, он отступил на пару шагов. — Валманн, мы же коллеги?! А? Что скажешь? Черт, если б ты не был таким правильным, мы бы даже подружились!

— Ладно, Энг, отдыхай. Увидимся завтра. Собрание в восемь.

— Слушай, Валманн… — расстегивая ширинку, Энг предостерегающе посмотрел на Валманна через плечо, — уясни: если попытаешься это дело раздуть, то надолго у меня запомнишь… — его струя никак не могла попасть в писсуар, — много чего можно рассказать почти о каждом, кто у нас работает! Много! Запомни, старший инспектор!