Пойти в политику и вернуться - [96]

В ходе следствия многие обнаруженные нами факты подтвердились. Следователями Главного военно-следственного управления Следственного комитета было возбуждено пять уголовных дел по мошенничеству при реализации недвижимости, земельных участков и акций, принадлежащих ОАО «Оборонсервис». Позже эта цифра выросла до двадцати пяти.

Схема, которой пользовались в Оборонсервисе, была довольно примитивной. Посреднику передавали перспективные куски федеральной собственности – здания, землю, акции. Затем вкачивали в эти активы огромные бюджетные средства, после чего продавали их по бросовым ценам доверенным коммерческим структурам. Сумма ущерба составляла свыше 6 миллиардов рублей. В наших документах, а потом и в материалах следствия фигурировали, к примеру, земельный участок в Темрюкском районе Краснодарского края площадью более трех гектаров, где за счет средств Минобороны был построен загородный комплекс более чем за 300 миллионов рублей. Строили с размахом, ни в чем себе не отказывали, а потом перепродали кому надо всего за 92 миллиона. В материалах фигурировали еще семь объектов недвижимости. Среди них – государственный проектный институт, а это целый комплекс зданий в самом центре Москвы, который был продан по цене на 282 миллиона рублей ниже рыночной стоимости, и гостиница «Союз» с земельным участком на Университетском проспекте, проданная за 600 миллионов рублей, что в 1,5 раза дешевле рынка.

6 ноября 2012 года на волне коррупционного скандала, о котором я когда-то предупреждал Сердюкова, Путин отправил его в отставку. В это время он был уже под следствием. Против него возбудили уголовное дело по халатности. От приговора его спасла только амнистия.

* * *

Аудиторы палаты работали в основном профессионально и качественно. За все время моей работы нашлись только несколько человек, от кого мне пришлось избавиться. Поскольку уволить я их не мог – договаривался, чтобы они писали заявления об уходе по собственному желанию. Так было с аудиторами Счетной палаты – бывшим министром финансов Владимиром Пансковым и бывшим секретарем ЦК КПРФ Михаилом Сурковым. Летом 2007 года ФСБ провела спецоперацию, в результате которой были арестованы главный бухгалтер Ассоциации российско-армянского делового сотрудничества Игорь Арушанов и помощник аудитора Счетной палаты Армен Оганесян. Был также задержан сенатор от Калмыкии Левон Чахмахчян. Генпрокуратура обвинила Арушанова и Оганесяна в получении взятки в размере 300 тысяч долларов от руководства компании «Трансаэро», которую как раз проверяла Счетная палата. За это Оганесян обещал не включать в доклад Счетной палаты сведения о задолженности компании перед таможней. Речь шла о докладе аудитора Панскова. Оганесян же работал в прямом подчинении Михаила Суркова.

Против самих Панскова и Суркова никаких уголовных обвинений не выдвигалось. Но я полагал, что оставлять их в должности значит компрометировать Счетную палату. Без доверия тут работать невозможно. Поэтому я предложил обоим написать заявление об уходе. Пансков на меня до сих пор обижен. Но этого требовали интересы дела.

Были и менее очевидные ситуации, которые вызывали у меня беспокойство. Например, плановая проверка Норникеля была поручена аудитору от коммунистов Вениамину Соколову. Он, к изумлению товарищей по партии, целиком встал на сторону Потанина. Селезнёв, тогда еще спикер Думы, ко мне: как так? Я говорю: «Геннадий, это же твой товарищ по партии. Не мой. Я вообще беспартийный». А через какое-то время аудитор Соколов перешел на работу в Норникель.

После всех этих историй я решил создать Службу внутренней безопасности. В ее состав вошли сотрудники ФСБ. Собирал эту команду мой товарищ по ленинградскому КГБ. Я ему доверял и не ошибся. Служба не то чтобы ловила за руку взяточников, ее задача была предотвратить коррупцию. Механизм работал хорошо, но не без сбоев. Мне пришлось трижды менять руководителей Службы безопасности. Делал это в тот момент, когда товарищи чекисты начинали вербовать моих сотрудников. Не этого я от них ждал. Помню, даже сказал об этом Николаю Патрушеву, который был тогда директором ФСБ. Но в целом Служба безопасности была полезной. По ее сигналам я в итоге без шума и скандалов уволил человек пятнадцать. С какого-то момента я стал довольно часто проводить ротацию кадров, чтобы не засиживались на одном направлении и не обрастали связями. Это не всем понравилось. Начались разговоры, какое право имеет Степашин вмешиваться в деятельность аудиторов. Ну ничего, повозмущались и привыкли. Позже мы подписали соглашение со всеми силовиками, и в острых случаях проводили совместные мероприятия – либо с МВД, либо с ФСБ, либо с прокуратурой. Это тоже был способ борьбы с внутренней коррупцией.

Очень болезненная для меня история случилась с бывшим премьером Чечни Сергеем Абрамовым. До премьерства он в 2003–2004 годах работал у меня советником. Я ему доверял. В 2004 году Кадыров-старший предложил ему пост председателя правительства. Этот пост ему обошелся дорого – на него было совершено покушение, Сергей чудом выжил. В июле 2006 года он был назначен аудитором Счетной палаты от фракции КПРФ, чему я был очень рад. Занимался контролем приватизации и управления госсобственностью. А в 2007 году трое его сотрудников были задержаны за взятки. Это было довольно громкое дело НПО «Энергомаш». Громкое – по двум причинам. Во-первых, мы раскрыли очень масштабные нарушения в одной из самых заметных компаний страны, а во-вторых, на наших сотрудников по разным каналам оказывалось огромное давление – не сказать, что их пугали, но провоцировали. В результате были скомпрометированы трое подчиненных Абрамова, которых поймали на попытке получить взятку, были открыты уголовные дела против начальников инспекции Юрия Гайдукова и Сергея Климантова, а также заместителя директора департамента по контролю за федеральной собственностью Василия Корягина. После этого члены нашей коллегии сочли, что по этическим соображениям Абрамов должен уйти в отставку. Ему выразили недоверие и направили материалы в Думу для его отзыва. Я поговорил с ним и предложил не доводить дело до скандала, уйти по собственному желанию. Он не стал спорить.