Пойти в политику и вернуться - [64]

Приехали в Кремль. По замыслу, Ельцин должен был сидеть в торце длинного стола, слева от него – чеченская делегация, справа – Черномырдин, Доку Завгаев, Лобов, он тогда был секретарем Совбеза, и другие представители Москвы. Чеченскую делегацию перед входом в зал очень тщательно проверяли, едва ли карманы не выворачивали. В составе делегации, кроме Яндарбиева, его политический советник Хож-Ахмед Яриханов и полевой командир Ахмед Закаев. Когда они увидели план рассадки, возник конфликт. Яндарбиев настаивал на том, что он должен сидеть напротив Ельцина. Грозил, что делегация покинет зал заседаний. К тому моменту, когда вошли президент и Черномырдин, перебранка с помощниками не закончилась. Президент с ходу ее прервал: «Закрыть двери, никого не выпускать».

Ельцин сказал, что война закончилась, есть избранный глава Чечни Завгаев, надо начинать с ним переговоры. Позиция Яндарбиева была жесткой: «Мы с Завгаевым дела иметь не будем, только с вами, Борис Николаевич». Ельцин не стал настаивать: «Ну, давайте так. Сейчас важен мир». Выслушал Яндарбиева, потом других членов делегации. Разговор был довольно уважительный и по делу. Начали обсуждать документ, подготовленный для подписания. Во время перерыва Ельцин попросил федеральную делегацию выйти. Меня задержали чеченцы, которые хотели со мной посоветоваться, что им делать. Я на ходу сказал: «Конечно, подписывать». Чеченцы еще раз попросили перерыв, и мы вышли на подписание документа.

Президент сказал: «Мне кажется, что достаточно нам проливать кровь в Чеченской республике чеченцев, русских и людей других национальностей. Вы отвоевались тоже достаточно. Мы предлагаем вам подписать такую договоренность».

Вечером 27 мая Черномырдин и Яндарбиев подписали соглашение о полном прекращении боевых действий с нуля часов 1 июня. В течение двух недель должны были отпустить всех пленных с обеих сторон.

Чеченскую делегацию отправили отдыхать на дачу ФСО. Разместили отлично, кормили, поили – от алкоголя тогда никто из чеченцев не отказывался.

А в это время мы с Батуриным, Лобовым и Завгаевым полетели в Чечню готовить поездку Ельцина. Решили лететь сразу в Грозный, а не в Моздок, чтобы сэкономить время. Подготовка визита президента началась сразу же – ночью. А Яндарбиев остался в Москве в каком-то смысле как заложник. О поездке Ельцина в Грозный он узнал на следующее утро из выпуска телевизионных новостей.

Ельцин прилетел президентским бортом в Моздок, там пересел на вертолет. В дальнейших перелетах его сопровождали несколько таких же военных вертолетов, чтобы невозможно было понять, в каком именно летит президент. Первая остановка была в Бено-Юрте, там Ельцин встретился с местными жителями. Встреча прошла вполне доброжелательно. Следующий пункт – Грозный. Президент коротко выступил перед военнослужащими 205-й мотострелковой бригады. Там же он вручил «Золотую Звезду» Героя России ветеранам Великой Отечественной. Один из них, Канти Абдурахманов, получил ее сам, за двоих других, уже умерших, получили их родственники. И наконец, в тот же день, прямо на броне БТР, президент подписал одно распоряжение и два указа. Распоряжение касалось выделения средств для выплат пенсий и пособий жителям Чечни. Один из указов предписывал провести до 30 июня широкое обсуждение Договора о разграничении полномочий между Москвой и Грозным – в проекте договора предусматривалось, что Чечня получает особый статус в составе России. Второй указ был «народным» – он объявлял демобилизацию всех срочников, кто участвовал в боевых действиях не менее шести месяцев, и всех, кто получил ранение. Подписывая его, Ельцин сказал: «Войне конец!» И это показали все телеканалы страны. Уверен, что многие в этот момент решили голосовать за Ельцина, как человека, который положил конец войне.

Президент улетел, я следом за ним. Уже в Москве сказал мне «спасибо». Я поблагодарил его в ответ и сказал, что могу остаться в Чечне до выборов – переговорный процесс надо было продолжать. Предстояло решить массу конкретных задач.

В преддверии первого тура президентских выборов проходили переговоры в Назрани. Это было 4 –11 июня. Очень важный этап в нашей работе. Только после него слова президента «войне конец!» могли превратиться в реальность. Федеральную сторону представляли мы с Вячеславом Михайловым, командующий Объединенной группировкой войск в Чеченской республике Вячеслав Тихомиров и заместитель полномочного представителя президента в Чечне Владимир Страшко. С чеченской стороны – Масхадов. От ОБСЕ – голландец Тим Гульдиман, которого позже мне пришлось вытаскивать, когда он попал к чеченцам в заложники. А тогда, в Назрани, он искренне считал, что боевики – это такие современные робин гуды. Басаев в переговорах не участвовал. Я был убежден, что с ним после Будённовска невозможны переговоры в принципе.

Разговор с Масхадовым сразу пошел конструктивно. Мы с ним говорили откровенно, он со мной на «вы», я с ним на «ты». Незадолго до начала переговоров в плен к боевикам попали трое наших офицеров. Я Аслану сказал: «Давай так. Прежде чем мы сядем за переговоры, привези этих ребят сюда». Он согласился и все сделал, как обещал.