— Она была таким замечательным младенцем! — воскликнула Элли. — Я правда мечтаю о том, чтобы снова ее увидеть.
Она внезапно смутилась, но все-таки посмотрела на Николая. Когда их взгляды встретились, его губы, растянутые в широкой улыбке, вдруг сурово сжались, как будто он пожалел, что улыбнулся ей, и одернул себя.
— А ты не думала о том, чтобы завести своих собственных малышей? — спросил Николай угрюмо. — Не было подобных мыслей?
Она нахмурилась:
— Да… были, но… детям нужна крепкая семья. Так что сначала я должна найти верного и любящего человека. Пока мне рано думать о детях… Боюсь, это в любом случае произойдет не скоро. Сейчас у меня много других обязательств.
— Ты имеешь в виду — перед твоими клиентами?
— Да, можно и так сказать. — Элли сделала первый глоток вина и поставила бокал обратно на стол. — А ты? Ты не хочешь своих детей?
Она сама поразилась собственной смелости, когда задала ему этот вопрос, и сердце ее нервно заколотилось.
— По правде говоря, хотел бы. Арина приносит столько радости в мою жизнь, что я был бы не прочь, чтобы у нее появился братик или сестренка. Может быть, даже и сестренка, и братик. Но… как и ты… Сейчас у меня нет возможности заводить детей. А теперь давай все-таки поедим. Ладно?
Николай с нетерпением поглядывал в сторону входа в здание, где проходила запись телепрограммы с участием Элли. Он никак не мог поверить в то, что позволил ей уйти после ужина. Нельзя доверять этой женщине! Вот только что он мог по большому счету сделать? Похитить ее и насильно удерживать у себя в доме? Зачем ему проблемы с законом?
Трудно было не признать очевидное: он боялся, что Элли вновь исчезнет, поэтому на всякий случай отдал приказ охранникам установить за ней круглосуточную слежку. По сообщениям Ивана, Элли провела день так, как и планировала.
Донесения сотрудников звучали успокаивающе, но Николай все равно никак не мог избавиться от внутреннего напряжения. Он постоянно вспоминал тот день, когда случилась авария, и постепенно приходил к осознанию того, что и сам отчасти виноват в случившемся. Конечно, очень сложно признавать собственные ошибки, но тогда утром он действительно принял неверное решение, уйдя на работу.
Саша злоупотреблял спиртным, и именно из-за запаха алкоголя их разговор почти сразу перешел на повышенные тона. Брат требовал выдать ему больше денег, чтобы он смог повеселиться как следует и «залить свое горе». Его безразличие к Арине в очередной раз покоробило Николая. Казалось, что Саше наплевать не только на дочь, но и на всех, в том числе и на самого себя. После смерти Джеки он упорно занимался саморазрушением, и ничто не могло его остановить. Короче, у Николая было много причин выйти из себя в тот день.
Но почему он никогда не замечал и даже не подозревал о том, что у Саши и Элизабет завязались отношения? Если бы он вовремя обратил на это внимание, все пошло бы по-другому… По какой еще причине Элизабет могла поехать куда-то с Сашей и Ариной, не предупредив его и не задумавшись о том, что подвергает опасности жизнь девочки. Неужели она настолько самоуверенна, что без боязни села за руль? А брат? Куда его понесло? Перед уходом он же приказал Саше никуда не выходить и дожидаться его возвращения! Ну, зачем же он оставил их вдвоем в тот роковой день!
Конечно, у него имелась очень веская причина отправиться в офис на совещание, ведь от этого зависело будущее полторы тысячи людей. Не подпиши он бумаги, которые гарантировали рабочие места мигрантам, все бы они остались без средств к существованию. Однако если бы он знал планы Саши и Элизабет, то мог бы, по крайней мере, взять с собой Арину и ее няню. Глупо было оставлять ребенка и Элизабет вместе с Сашей, который был навеселе, в достаточно буйном состоянии. Еще глупее было надеяться на то, что брат протрезвеет и успокоится. Он намеревался поговорить с ним по возвращении с работы. Поговорил…
Вернувшись домой, Николай никого не нашел. К тому времени брат его уже был мертв, а Элли лежала в бессознательном состоянии в карете скорой помощи, которая везла ее в больницу, а Арину — только чудом не пострадавшую от удара — утешала заботливая женщина-полицейский, прибывшая на место аварии.
Николай закрыл глаза, вспомнив, как ему сообщили о смерти брата и о плачущем маленьком ребенке, которого нужно было срочно увезти домой и хотя бы накормить. Когда он снова их открыл, то увидел Элли, вышедшую из здания. Она быстро направилась к нему, но с каждым шагом скорость и решительность ее падали.
На ней была белая блузка, красный блейзер и черная юбка до колен. Николай поймал себя на том, что рассматривает ее длинные ноги. Неожиданно он заметил, что Элли слегка прихрамывает. Сердце его непроизвольно сжалось, и Николай вспомнил, как она лежала в больнице. Он часами сидел рядом с ней, ожидая, когда девушка придет в сознание. Однако прошло несколько дней, прежде чем Элли начала открывать глаза, но на него смотрела с удивлением и грустью. Она не сразу узнала его. Только при виде отца с ее лица исчезала гримаса страха и боли, а взгляд становился осмысленным.
— Привет, — сказала она запыхавшимся голосом, когда Николай опустил окно машины. — Прости, я немного задержалась. Со мной хотел поговорить главный редактор программы.
