Последний просто отмахнулся от наемника, как от мухи. Марэля подбросило и швырнуло куда-то за пределы видимости. Потом стена снова сомкнулась, потому что у Дара кончились силы. А я поняла, что пора действовать. Трясущимися руками расшелудила бумажную упаковку, вытащила духовую трубку и захватила несколько дротиков. Остальные посыпались на землю.
Металл, вымазанный зельем, обжигал кожу, но я, злобно прошипев что-то нелестное о полоумных магах в целом и моем Наставнике в частности, затолкала дротики в трубку. И что было сил дунула. Лерий, вытащив из живота нож, как раз поворачивался ко мне, и два шильца укололи его прямо в открывшуюся шею. Остальные пролетели мимо. Наставник дернулся, пытаясь вытащить дротики. Но руки его не слушались. Через несколько долгих секунд вытащил наконец, разглядел.
— Что ты сделала со мной, дрянь?! — крикнул он. Я, исподлобья глядя на него, улыбнулась.
В этот момент огненная стена, которую не смогли нейтрализовать даже дворцовые маги, взметнулась ввысь и опала. Лерия стремительно покидала магическая сила. Придворный маг самолично обездвижил Наставника и, на всякий случай надев на него антимагический браслет, телепортировался во дворец.
Я пошатнулась, только сейчас поняв, насколько сильно было напряжение. Но упасть мне не дал некромант, подхватив меня на руки. Я огляделась и заметила, что над Марэлем, лежавшим без сознания, трудятся двое целителей. И это было последнее, что я увидела, последовав примеру наемника. То есть — упала в обморок.
Нам предоставили лучших телепортистов, чтобы перебросить нас в Мортан. Марэль уже более-менее оправился, только аккуратно прижимал к груди сломанную руку, боясь задеть ненароком. Я привела себя в порядок, чтобы не пугать поданных своим потрепанным видом. Дару досталось меньше всех, поэтому он был до отвращения бодр.
Эйдис, коронация которого была назначена на послезавтра, уже распоряжался всем. Он пообещал, что ни Марэль, ни Дар не останутся без наград за заслуги перед Международным Советом и Гаттой. Марэль хотел было отказаться, но деньги лишними не бывают. Тем более неприлично отказываться, если тебя награждает король.
Мы прощались.
— Думаю, нет необходимости спрашивать — ты с нами? — сказала я, протягивая руку.
— Необходимости нет, — согласился некромант, пожимая ее. — Прощайте, ваше величество.
— Но почему? — спросила я, заглядывая ему в глаза. — Я бы могла дать тебе титул, земли. Ты достоин этого больше, чем кто-либо из столичной знати.
— Я не буду уважать себя, ты знаешь это. Королева — и нищий некромант… Прощай.
— До свидания, — упрямо сказала я, краем глаза поймав задумчивый взгляд Эйдиса.
Наверное, в этой глупой традиции о королевском одиночестве была своя логика. Мужчины делают женщин мягкими, беззащитными. Могут крутить нами, манипулировать, вить из нас веревки. А королева, не зависящая от мужчины, может бесстрастно делать свое дело, не отвлекаясь на эмоции.
Я ненавижу эту традицию.
Я стояла, прислонившись лбом к холодному стеклу. За окном умирало, уходя за горизонт, красное солнце. День был морозный, но солнечный.
За прошедший месяц многое изменилось. Марэль и Тень переехали во дворец. Теперь Тень официально считалась моей фрейлиной, хотя я нуждалась больше в подруге, чем в придворной даме. Наемника же я назначила начальником Службы безопасности. Старый доверия как-то не внушал, ибо ударился в бега, узнав об аресте Лерия. Сам Наставник медленно умирал, все больше сходя с ума, в королевской темнице в Дортре. Эйдис предлагал выдать преступника Ксавии, но я отказалась — зачем в дом тащить всякую падаль?
Эйдиса короновали, он женился на Мелн. Международный Совет очень благосклонно отреагировал на эти перемены. Новый король был рассудительней своего отца, а королева так и вовсе прелестная девушка, очень умная и образованная.
А я заново училась править. Мне охотно помогали, а Марэль сам отбирал мне учителей. Конечно, я пока не была готова править в полную силу, присматривалась пока, привыкала, входила во вкус. Да и какой король правит сам? На то ведь и нужны советники.
Целый месяц… Интересно, где он?
Я посмотрела на солнце. «Я люблю закаты. В них есть что-то такое, некромантское. Солнце умирает и как будто возрождается снова, но уже другое, более яркое» — сказал тогда этот неисправимый романтик. Я скептически фыркнула. Не стоит искать смысл там, где его нет. Солнце где-то садится, где-то в это же время встает. И ничего более.
На главной дороге дворцового парка появилась быстро приближающаяся точка. Опять посол, вздохнула я. И коня загнал, придется ему другого выдавать. Я отвернулась от окна — смотреть там было не на что. Все мне было противно. Лежащий пеленой снег, эти каменные стены, это солнце, чтобы ему провалиться к хайнам!
В дверь осторожно постучали, затем вошел камердинер.
— Ваше величество, к вам Дарисс Самнайский, герцог… — Не знаю, что у меня было во взгляде, но камердинер его неправильно истолковал, потому что начал оправдываться: — Ваше величество, мы не хотели его пускать, но у него было письмо от его величества Эйдиса II, мы не посмели…
— Да-да, ее величество все поняла, — оттесняя камердинера в сторону и нахально закрыв перед его носом дверь, сказал некромант. — Ну здравствуй.
