Так что после звонка Макса он поговорил с матерью и вернулся домой. Не для того, чтобы угодить брату, и точно не навсегда. Он будет называть Гвен матерью, а теперь, когда правда об отце была известна, их отношения ничто не испортит. Но он не был уверен, что хочет снова общаться с братом, который скрывал от него секрет отца. И кажется, единственный способ отделаться от настойчивого Макса — вернуться в Теннесси.
Чанс пошел к входу. Пусть брат выскажется, а он поблагодарит его за предложение и откажет. Никаких ссор. Никаких ковыряний в старых ранах. Никаких споров. Он спокойно попросит брата оставить его в покое — на этот раз окончательно — и на этом все.
Он вошел в стеклянные двери и остановился, пораженный. Потолок куполом взмывал к крыше. Солнечный свет лился через потолочные окна и питал деревья в горшках, стоящих по обе стороны от двух белых диванов в приемной. Посередине стоял стол из светлого полированного дерева.
Ого. Мама говорила, что Макс все поменял, но он не ожидал, что брат перестроит даже здание.
Хорошенькая брюнетка на ресепшн поприветствовала его улыбкой:
— Чем могу помочь?
— У меня назначена встреча с мистером Монтгомери.
Она посмотрела на экран компьютера:
— Ваше имя?
— Чанс. — Он помедлил. — Монтгомери.
Девушка посмотрела на него, выгнув бровь. Он нахмурился:
— Если с моим братом так сложно встретиться, даже когда назначено, я просто пойду.
Девушка остановила его жестом:
— Нет, никаких проблем! Извините. Секундочку, я сообщу, что вы пришли. — Она нажала пару кнопок на телефоне и отвернулась.
Чанс услышал, как она называет его имя, а потом описывает внешность.
И тишина.
Его охватило раздражение. Вот что он терпеть не мог в роду Монтгомери. Притворство. Макс проверял посетителей, как будто он король английский.
Девушка повернулась к нему:
— Извините за ожидание, мистер Монтгомери. Вы можете подняться.
— Ну спасибо.
Явно понимая, как он оскорблен, девушка поморщилась:
— Третий лифт в конце холла. — Она указала налево. — Там будет охранник, который наберет код.
По пути к последнему лифту Чанс боролся с искушением уйти. Он говорил Максу, что не хотел играть в этот пафос, но брат все равно сразу же устроил ему проверку.
— Доброе утро, мистер Монтгомери. — Охранник у лифта набрал несколько цифр и открыл двери; жестом он пригласил Чанса внутрь и отступил, давая дверям закрыться.
Подъем на четвертый этаж занял считаные секунды. Двери лифта открылись. Здесь снова были деревья в горшках, обрамлявшие низкие сверхсовременные зеленые диван и кресла. Часть пола из светлого дерева была скрыта под ковром с зеленым рисунком.
Макс поднял глаза от письменного стола перед панорамным окном и немедленно встал навстречу.
Когда они были детьми, все отмечали, как это мило, что у них обоих темные волосы и синие глаза, хотя Чанс — приемный сын. Теперь все знали почему.
— Чанс, извини за задержку внизу. Я говорил им, что ты придешь. И велел дать тебе код от лифта.
Чанс уселся на диван, не дожидаясь приглашения.
— Они не дали.
— И ты злишься.
— Нет, это только подтвердило то, почему я не хочу здесь работать. Отец бы гордился.
— Отец не имеет отношения ни к чему из происходящего здесь. Я изменил принципы ведения дел с подрядчиками и розничными торговцами. Мы не заключаем тайных сделок с профсоюзами. И я не стану закрывать тебе доступ к делам компании, которая принадлежит тебе так же, как и мне.
— Мама говорила, что ты изменился.
Макс сел в кресло напротив:
— Так бывает, когда теряешь жену, признаешь, что ты алкоголик, и начинаешь ходить на встречи анонимных алкоголиков.
Чанс выпрямился. Упоминание алкоголизма его поразило, но новость об уходе Кейт настолько его шокировала, что он забыл о раздражении.
— Вы с Кейт расстались?
— Восемь лет назад. Она скрыла от меня, что у нас есть дочь Триша. Просто ушла и не сказала о беременности.
— Вот черт.
— Понадобилось время, но мы в конце концов помирились.
— А алкоголизм? Это из-за того, что она тебя бросила?
Макс покачал головой:
— Я стал алкоголиком после того, как ушел ты, Чанс.
Он замер:
— Я?
— Я любил тебя, парень. Ты мой брат. Мне было жаль, что вышло так, как вышло, и я принял на себя всю ответственность и вину. И начал пить. Но после ухода Кейт я понял, что алкоголь не помогает, а когда протрезвел, то осознал, какой отец мерзавец. Я изучил каждый отдел фирмы, прочитал каждый договор, поговорил с каждым подрядчиком и продавцом. И в конце концов сместил его.
Чанс раскрыл рот:
— Ты выжал отсюда отца?
— Он ушел в отставку — на самом деле даже с радостью. В последние два года они с мамой путешествовали. — Макс пожал плечами. — Я не вру, когда говорю, что все изменилось. Компания совсем другая. Я другой. Ты можешь мне верить. — Он поднялся с места. — Да что я буду тебе рассказывать, давай лучше проведу тур, и ты сам увидишь, как все изменилось — увидишь, что я управляю компанией не так, как отец. — Он указал на богато отделанные двойные двери.
Чанс тоже поднялся, но медленно, без энтузиазма. Сейчас он мог испытывать к брату странное сочувствие, но это не значило, что он хотел на него работать.
— Не знаю, Макс.
— Да ладно. Просто посмотри.