Пой, Изабель! - [30]

– Весь во внимании…

– С самого утра Пьер с родителями уехал, чтобы присмотреть дом, который они хотят купить для месье и мадам Вальер. Вы ведь знаете, что родители Пьера продали свое дело.

– Да, я в курсе.

– Итак, месье комиссар, сегодня я одна, и если… вы захотите пригласить меня на обед, думаю, что не откажусь.

– Замечательно… Встретимся перед лицеем?

– Хорошо, тогда через час у лицея?

* * *

Мы прекрасно пообедали в Сен-Жене-Малифо в ресторане Монмартен. Мишель была весела, меня это радовало, и никак не хотелось верить в то, что эта обаятельная девушка помолвлена с другим. После обеда мы на машине поехали в Труа-Круа, где решили прогуляться по лесу. Присутствие Мишель рядом делало меня таким счастливым, что мне не хотелось даже разговаривать. Разговор начала она сама:

– Вам кажется странным мое поведение, не правда ли?

– Я стараюсь не задаваться этим вопросом,– просто мне с вами хорошо.

– Нам нужно прекратить встречи, Шарль.

Она меня опять звала по имени, как на прогулке в Ля Жасери.

– Почему?

– Потому, что я помолвлена.

– Ну и что?

– Если бы я была помолвлена с вами, Шарль, вам бы понравилось, если бы я проводила вечер с кем-то другим?

– Конечно, нет.

– Тогда…

Мы остановились на обочине дороги, ведущей к Сен-Соверан-Рю.

– Послушайте, Мишель, я не могу поверить, что вы любите Пьера настолько, чтобы выйти за него замуж.

– Не будем говорить об этом, Шарль. Это бесполезный и болезненный разговор. Но поверьте, что я не могу отвернуться от него.

– И это говорите вы!

– У меня тоже есть определенные моральные обязательства.

– Но, в конце концов, не станете же вы портить себе жизнь из-за угрызений совести, пусть даже в чем-то справедливых?

– Я вовсе не собираюсь этого делать.

Мы немного помолчали, и я, взяв себя в руки, произнес другим, спокойным, тоном:

– Мишель, вы могли бы дать мне одно обещание?

– В чем оно будет заключаться?

– Я прошу вас не выходить замуж прежде, чем я разберусь с делом об убийстве ваших родителей.

Она посмотрела на меня с подозрением.

– Какая связь между моей свадьбой и вашим расследованием?

– Я не хотел бы вам этого говорить, Мишель, но если вы сами спрашиваете,– пожалуйста: я считаю, что родители Пьера прямо или косвенно замешаны в убийстве месье и мадам Ардекур.

Она прошептала:

– Вы поступаете бесчестно, месье комиссар.

Я сделал вид, что не расслышал.

– Нам стало известно, что Вальеры выплатили огромные долги, тогда как до смерти ваших родителей у них денег не было.

Она скорей вскрикнула, чем сказала:

– Они же продали свое дело!

– Но продали за сумму, которая не покрывает и половины долгов. Кроме того, сейчас они собираются купить дом,– вы сами мне об этом сказали утром. Отсюда следует вопрос: на какие деньги?

– Не знаю. Но все, что вы рассказываете – отвратительно! Вы хотите вбить клин между мной и Пьером! Так вот, я не желаю вас слушать! Прошу вас только об одном: отвезите меня поскорей в Сент-Этьен, и я больше не хочу вас видеть! Вы мне отвратительны!

Мы доехали до Сент-Этьена, не проронив ни слова. Мишель сидела с каменным лицом и неподвижным взглядом. Мне было очень тяжело… Когда я остановил машину перед мужским лицеем, моя спутница вышла:

– Месье комиссар, я сожалею, что познакомилась с вами, и надеюсь никогда больше вас не встречать.

– Мне очень хотелось бы, чтобы ваши надежды сбылись, мадмуазель, но вряд ли это возможно.

* * *

Я лежал на кровати, погрузившись в мрачные размышления о том, сколь часто влюбленные женщины бывают глупы, а умные мужчины – невезучи. Мишель вела себя по меньшей мере неумно, и именно это я никак не мог ей простить. И все же, насколько мне было безразлично то, что Пьер Вальер мог попасть в неприятную историю из-за своих родителей, настолько же мне не хотелось, чтобы это коснулось Мишель. Пресытившись этими глубокими мыслями, в которых переплетались мой собственный интерес и служебный долг, я с некоторым облегчением отправился ужинать. Остаток времени ушел на кино. Выйдя оттуда, я заглянул в один из многочисленных в Сент-Этьене ночных баров и, в результате, оказался у дома, где жил, только к трем часам ночи. Когда я закрыл за собой дверь парадного, то обнаружил, что реле света было сломано. Я не курю, и поэтому у меня не оказалось при себе спичек. Взявшись за перила, я стал подниматься в сплошной темноте. Вдруг мне почудилось чье-то дыхание. Я остановился, прислушался, но больше ничего не услышал. И все же меня не покидало чувство, что кто-то находится рядом. Вполголоса я спросил:

– Кто здесь?

Никто не ответил, и я опять стал подниматься вверх. На своей лестничной площадке я обождал еще несколько секунд, прежде чем вставить ключ в замок. Я уже почти открыл дверь, как вдруг почувствовал движение воздуха и услышал тонкий запах женских духов. Скорей от удивления, чем от страха, я еще раз спросил:

– Кто здесь?

Удар последовал с той стороны, откуда я его меньше всего ожидал. Меня ударили по голове чем-то тяжелым. Я не смог сдержать глухого стона, на который, как мне показалось, словно эхо, ответил другой стон. Я упал на колени. Напавший находился в нескольких сантиметрах от меня. Инстинктивно я поднял руку, чтобы защитить голову. Второй удар пришелся почти в то же место, и я стал падать вперед. Мои руки ухватились за что-то, что затрещало под моим весом, и я потерял сознание.