Пой, Изабель! - [29]

Мишель посмотрела на часы, стоящие на камине.

– Извините, но скоро прийдет Пьер,– мы собирались поужинать в Монрон.

– Не стану вам больше надоедать… Единственное, о чем бы я хотел еще упомянуть, так это о моем разговоре с мадам Вальер.

– Что же это был за разговор?

– Это неприятно вспоминать… Скажем, она… рассказала о причинах перемены решения о вашем браке с ее сыном.

– Не утруждайте себя перечислением этих причин, я их сама хорошо знаю: просто мадам Вальер поняла, что я не осталась без приданого. Но ведь я выхожу замуж не за Жермен Вальер, а за ее сына.

– Вчера вечером на Пилате вы рассуждали по-другому.

– Кажется, я наговорила много глупостей… Наверное, я просто опьянела от свежего воздуха.

– Похоже на то, если судить по сегодняшнему дню. Могу я позволить себе дать вам один совет? Остерегайтесь свежего воздуха, мадмуазель, поскольку глупости, о которых вы так легко сейчас сказали, кто-то может воспринять всерьез и… и потом страдать от них.

Ей стало неловко.

– Если это так, прошу вас простить мне, месье комиссар.

– Вам не за что просить прощения. Просто, я – глупец. До свидания, мадмуазель…

* * *

Я вышел от Мишель с тяжелым сердцем и, чтобы как-то успокоиться, решил зайти к моей старой знакомой Леони Шатиняк, в обществе которой жизнь казалась мне удивительно простой.

Леони была на кухне и мыла посуду.

– А, это ты, малыш? Если ты рассчитывал на ужин, то немного опоздал! Мне почти нечего тебе предложить!

– Спасибо, я не хочу есть, Леони.

Она посмотрела на меня с подозрением.

– Взгляни-ка мне в глаза! Ты странно выглядишь. У тебя тяжело на душе?

– Немного.

– А почему, могу я знать?

– Потому что недавно я беседовал с одной разумной и богатой девушкой, которая влюбилась в ничтожество, рвущееся только к ее деньгам, и, главное, что она об этом знает!

– Может быть, она не так уж умна, как ты думаешь? Итак, ты приревновал Мишель к Пьеру?

– Может и так.

Леони поцеловала меня в обе щеки.

– Не стоит переворачивать себе душу из-за девушек, малыш! Ты же хорошо знаешь, что самая лучшая из них иногда может ничего не стоить? Эти Вальеры – неприятные люди. Мать – настоящая мегера, сын – полное ничтожество. Жюль – просто старый дурак, которого жена всегда водила за нос. Поверь, что я желаю самого лучшего твоей мадмуазель, но не понимаю, зачем люди сами бегают за своей бедой, а поймав за хвост, никак не могут ее отпустить. Поверь твоей старой Леони: забудь о Мишель.

Когда я уже выходил, она крикнула мне вслед:

– Черт возьми! Ты говорил о Жермен Вальер, и я вспомнила: когда Жермен была маленькой, ее мать, неизвестно почему, называла ее Изабель.

ГЛАВА 6

В это воскресное утро я проснулся с тяжелой головой. Всю ночь я ворочался в постели, будучи не в состоянии понять поступки Мишель. Ведь я же не выдумал нашу прогулку по Пилату и вечер в Ля Жасери. Почему тогда она мне солгала? Наверное Леони была права, когда говорила, что не стоит переживать из-за женщин.

История же с этой Жермен-Изабель Вальер, по-моему, не имела никакого значения. Мать мадам Вальер, должно быть, очень любила сентиментальные рассказики, из которых и почерпнула это имя, чтобы одарить им свою дочь. Я старался понять, чем личная жизнь мадам Вальер, конечно, если предположить, что у нее таковая была, могла заинтересовать утонченную и деликатную Элен Ардекур.

Как и всякий старый холостяк, для которого воскресенье скорее больше наказание, чем отдых, потому что в этот день больше всего ощущается одиночество, я зашел на работу. Даруа и Эстуш уехали отдыхать домой, в Лион. На моем столе лежала записка, оставленная Даруа, в которой говорилось, что Вальеры действительно продали свое дело, но всего лишь за восемь миллионов старых франков. Кроме того, эта сумма еще не была передана им полностью. Для того, чтобы что-то начало проясняться, мне нужно было любым способом узнать, как Жермен Вальер достала деньги, чтобы расплатиться с долгами.

Пока же, не зная что делать в ближайшее время, я позвонил Мишель Ардекур. Когда я представился, девушка не без злорадства спросила:

– Чему я обязана такой честью, месье комиссар?

– Сам не знаю… просто я хотел спросить, понравился ли вам вчерашний вечер?

Я почувствовал, что она колеблется с ответом.

– Если я вам отвечу положительно,– вы рассердитесь. Если я скажу нет, вы будете довольны, но тогда это не будет отвечать действительности.

– Скажите правду…

– Я провела прекрасный вечер. Это действительно так. Пьер – хороший друг, и у него доброе сердце. Я его расспросила о вашем разговоре с мадам Вальер, и он сказал, что страховой полис моего отца уже давно ни для кого не секрет.

– И вас это не удивило?

– А почему, собственно, это должно меня удивить, месье комиссар? Разве богатая девушка не может выйти замуж за небогатого парня?

– Конечно, может, если, конечно, он заслуживает эту любовь.

– Ничто не дает вам права, месье комиссар, думать о Пьере по-другому. Когда мы с ним поженимся…

– Когда вы поженитесь, мне будет безразлично, как вы будете жить.

На другом конце провода я услышал смешок.

– По крайней мере, вы откровенны.

– Вам это неприятно?

– Вовсе нет, месье комиссар, я даже могу вам это доказать.