Повторить Нельзя Любить - [2]
В пятой истории мама-кошка надела на себя маску собаки и тем самым превратила дом в место страха…
Если обобщить — можно увидеть несколько ярких линий.
Условие превращения доброго отца/матери в злого — обмен внутреннего на внешнее. Этот обмен неравноценный, но родитель этого не понимает и поэтому меняет: кусочек сердца — на деньги, скрипку — на оружие, свое лицо — на собачью маску, и пр.
Превращение чаще всего является подчинением героя воле того, с кем он меняется (коварный невидимка, похищающий сокровище), от кого получает деньги, оружие и пр.
После обмена облик отца/матери меняется и уподобляется тому, с кем меняется (кстати, классика сказки — обмен качествами личности, красивое становится уродливым, уродливое — красивым). Что-то происходит во внешности, причем (обращаем внимание!) первым эту подмену замечает ребенок, но не родитель, который догадывается о своей заколдованности по внешним сигналам, в том числе и по реакции ребенка.
Затем происходит превращение места: теплый дом остывает, печка больше не горит, дети прячутся от матери в других местах дома и прочее.
Итак, обмен внутреннего на внешнее запускает цепочку событий: подчинение родителя внешней силе, изменение его облика и разрушение дома. Когда родитель просыпается от чар, с него слетает злая маска, он обретает свое лицо, и тогда снова оживает дом. Кстати, родителю вернутся и прийти в себя — непросто. Что-то он может сделать сам, где-то ему нужна помощь.
Сказка, в которой ребенок реанимирует родителя указывает на ситуацию подпитывания родителя ребенком, когда сам родитель подчинен «злой» (с точки восприятия ребенка) силе. Ребенок словно приносит себя в жертву и, к сожалению, это уже не сказка. Родительский аффект оставляет болевой отпечаток в душе ребенка, который не всегда затягивается…
Наши переживания — и родителя, и ребенка — затрагивают и рациональную, и иррациональную сферы. Но если у взрослого опыт рационального чуть больше, то у ребенка — он очень мал. И это важно учитывать в ситуациях, когда наше настроение и отношение к нему внезапно меняется. Часто при этом мы снисходительны к себе («Да я просто наорал на него, а так я, конечно, его люблю») и требовательны к нему («Не тупи, включи голову, быстро давай делай. Ты чего — не понял? Сейчас получишь!»). Но в этой требовательности мы не замечаем свою сказку, в которой живем. И если на нее взглянуть — она может оказаться весьма интересной.
Например, как следующая история.
Я так редко смотрю в себя
(дневник впервые-мамы)
Благодарю N. за разрешение опубликовать ее текст.
«…Клик… клик… клик… У нас проблемы… у сына проблемы. Такой маленький, а уже… Слишком многое мы ему разрешаем. Не понимает „нельзя“. Протестует. Должен же понимать. Что почитать, кто скажет?
Легко простые советы давать… Теплота в голосе и все прочее. С папой в этом плане проще, у него все можно. А вот я как ограничитель вседозволенности))) Сын еще мелкий совсем, а я уже „дрова ломаю“(((
Давно не занималась самоанализом… Надо бы в порядок голову приводить и себя, но у меня как с чистого листа, велосипед изобретать приходится)))
Странно… когда задаю вопрос об отношениях с ребенком, не могу ничего описать, сказать. Тишина в ответ.
Хотя, одно ощущение меня занимает уже несколько дней — непривычное восприятие ребенка. Мы всего лишь изменили прическу, а я смотрю на него и не узнаю. У меня перед глазами мальчик моей знакомой, который в таком виде очень похож с моим.
Кажется, я совсем его не знаю, это кто-то другой… и появляется тревога. „Как общаться с тобой, какой ты?“ Боюсь, что много уже сделано ошибок, результат которых пока не заметен, но позже все проявится. Не знаю, как реагировать на нестандартное поведение, особенно агрессию, злость, на его требования…
Я как будто иду по какому-то топкому месту и очень боюсь упасть, хотя понимаю, что этот страх рождает еще больше скованных движений и неуверенность в себе. Мне очень не хватает гибкости в отношении, я не успеваю за сыном. Это, кажется, так просто следовать за ребенком, но тут появляются ограничения внутренние и внешние. Мои собственные границы, ограничивают и моего ребенка.
Я любуюсь, как сын взрослеет! Каждое новое достижение — открытие для меня. Бывает чувство, что это какое-то чудо, непостижимое умом, и лишь одни эмоции переполняют меня (любовь, радость, нежность). Это то, что дает стимул двигаться дальше, пробовать новые формы общения.
Удивляет способность маленького человека любить. Это школа для меня… Он любит меня всегда. Когда я его наказываю слишком эмоционально, мне самой бывает плохо на душе и возникает тягостное чувство, что не сдержалась. Но ребенок забывает об этом, и относится ко мне также, даже более ласково. И вот тут появляется чувство вины…
Меня очень беспокоит — как я могу любить и сильно наказывать. Здесь проблема с самоконтролем!!! Я быстро раздражаюсь, и тогда сыну попадает даже за те действия, которые в спокойном состоянии могли быть незамеченными или проговорены другим тоном. Вот здесь для меня проблема: как воспринимает меня сын? Когда мама то нежится с ним, ласкает, то может сильно накричать и даже шлепнуть (тут и появляется другая-Я).
Сейчас везде: от рекламных роликов и разговоров с друзьями до деклараций общественных деятелей и научных статей – можно встретить заведомо ложную, искаженную или непроверенную информацию. Мы потребляем ее все больше, мало задумываясь о достоверности просто потому, что так проще. Джон В. Петрочелли, социальный психолог и профессор психологии в Университете Уэйк Форест, основал Лабораторию исследования чуши, чтобы понять, что побуждает человека апеллировать к сомнительным данным и вводить других людей в заблуждение.
В книге профессора психологии и нейронауки Принстонского университета Майкла Грациано, автора уже получившей известность теории схемы внимания, представлена новая теория сознания. Согласно ей, то, что мы называем сознанием, на самом деле является моделью нашей собственной психики. Грациано утверждает, что для людей естественно создавать такие модели – даже по отношению к неодушевленным объектам. Автор выдвигает гипотезу происхождения сознания в эволюционном ряду, описывает наряду с реальными несколько интеллектуальных экспериментов, подробно останавливается на феномене социального сознания и предлагает сценарий прижизненного переноса личности на искусственные носители для посмертного существования.
Книга известного американского нейробиолога Миарианны Вулф «Читающий мозг в цифровом мире» – посвящена одной из самых загадочных областей в организме человека – мозгу, а именно тому, как он воспринимает и обрабатывает текст. Насколько иначе начинает функционировать мозг, когда информация в него поступает с экрана гаджета или с печатной страницы? Когда именно включается рефлексия, способности к критическому мышлению и т. п., если мы находимся в сфере влияния цифрового пространства?В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что ждёт человека, потерявшего смысл жизни? Вечное уныние? Это и случилось бы с главным героем этой книги, если бы он не попал в этот лагерь. Изменится ли он? Обретёт ли новый смысл? Исполнятся ли его мечты? Или же он так и не оправится от потери?
Данная книга, является пособием по освоению доступной каждому человеку – возможности пребывать в желаемых состояниях. Мы все хотим жить спокойно и счастливо, и поэтому, осознанная саморегуляция своих состояний – становится необходимой способностью.
Необычная тема для текстов Боба Блэка – животные в мире людей. Однако курьёзный, на первый взгляд, случай побега гориллы из зоопарка становится поводом для размышлений о том, что таится в сердцевине наших общественных процессов и отношений (спектакль, как его определил Ги Дебор), что стоит за расхожими выражениями вроде «цирка» (политика) и «зоопарка» (тюрьма), и как непреложная истина о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, оборачивается организованной виной в предательстве.