Повстанческая армия имени Чака Берри - [2]

Вот тут, в зале как раз и произошло нечто подобное.

Он появился! Этот самый орган. Нахально торчащий! Оскорбительно напряженный! Откровенно вызывающий и манящий запретным, губительным сладострастием. Неся с собой все то, чем веками пугают человечество ревнители морали и нравственности, и чего сами же, в тайне жаждут.

О извечные «инженеры человеческих душ»! Добропорядочные ханжи, пушкинские «богомольные дуры», цензоры и инквизиторы всех времен и народов. В миг сей, все вы были оскорблены и благородные усилия ваши преданы поруганию! Над вашей памятью вновь посмеялись молодые, распоясавшиеся хулиганы.

На этом моменте, происходившее действо приобрело совершенно другой характер и направление. Комсомольская идилия исчезла. Растаяла как дым, вся агит-бригадная атмосфера, и со сцены попер завораживающий и взвинчивающий человеческую психику музыкальный напор.

По рок-н-рольной терминологии это называется словом «Драйв». Это что-то вроде авиационного форсажа. И это изменило атмосферу в зале и восприятие публики сразу, решительно и бесповоротно. Началось именно то, что и обозначено в названии данной главы. Настоящее рок-н-рольное безобразие!

Описывать, в деталях все происходившее в зале, я, честно говоря, смысла не вижу. В рок-литературе можно встретить большое количество подробных описаний настоящих рок-концертов, имевших место в 70-е, 80-е, 90-е годы XX века и на Западе, и в нашей стране. Можно при желании отыскать восторженные описания участников таких, запоминающихся мероприятий, побывавших на первых концертах отечественных рок-групп вроде, «Санкт-Петербурга», «Мифов», «Машины времени», «Аквариума», «Гражданской обороны» и прочих.

Скорее всего, все эти описания, ежели сравнить, будут в чем-то схожи в силу схожести атмосферы на них царившей, а в чем состоит причина и механизм возникновения этой атмосферы, я, как мне кажется, уже довольно подробно описал.

Интересным представляется не то, что именно исполнялось музыкантами новоявленной тюменской группы, и как именно исполнялось. Этого я, скорее всего, даже и не помню. Да к тому же, аппарат, развернутый своим фронтальным звуком в зал, ко мне располагался задом. Интересным представляется сам эффект, произведенный всем этим на собравшуюся публику и последствия происшедшего в этот памятный вечер. Об этом, впрочем, придется рассказать уже в следующей главе.

Глава 2. Эффект был велик

Это был эффект внезапно рванувшей лимонки. Товарищей «комсомольских начальников», их старшие товарищи, коммунисты, предупреждали, что рок-н-ролл — это буржуазная зараза, заброшенная к нам с Запада, И призвана она свести с ума нашу советскую молодежь. Вот они и смогли, наконец-то, убедиться, что ТАК ОНО И ЕСТЬ! Советская студенческая молодежь, собравшаяся в зале, «сходила с ума» прямо у них на глазах, причем, в очень короткое время.

Как только публика почувствовала на себе «звериную энергию» рок-н-рольного бита, она, практически мгновенно, превратилась из «представителей советской молодежи», в обычных людей, пришедших на рок-концерт. Позабыв о нормах социалистической морали, они стала вести себя так же, как и во всем мире, ведут себя люди на подобных мероприятиях. Публика начала весело прыгать у сцены, давать выход своей внутренней энергии, танцевальной агрессии. Начала, что называется «балдеть», «отрываться», «оттягиваться» и прочее такое.

Как было выяснено и констатировано наблюдательными комсомольскими активистами, имели место «всяческие безобразия» и «выходки», порочащие звание «советского студента». Выяснилось, что на мироприятии часть публики оказалась пьяна. Каким образом «она оказалась пьяна», понять было трудно, ибо до начала музыкальной части, все, вроде бы, были трезвые. А как только в зале погас свет, для того, чтобы выделить музыкантов на сцене и заиграла группа, то под шумок и под покровом темноты, некоторые, несознательные студенты, р-р-раз, и резко нажрались, невесть откуда взявшимся у них винищем. Так только остается предполагать.

Одним из вопиющих, был признан факт, что оказавшаяся на концерте студентка, дочь известного тюменского писателя Зота Тоболкина, под воздействием выпитого ею алкоголя и охренев от ударившего ей по мозгам рок-н-рольного «драйва», вдруг сняла штаны и принялась мочиться прямо на пол, посреди зала. Этим она опозорила не только себя, но и имя своего именитого родителя. Таким образом, как бы само собой получалось, что, как только начинается это самая рок-музыка, так люди, считавшиеся до этого обычными, нормальными студентами и студентками, начинают вытворять такое, о чем им самим потом и вспоминать стыдно. Прямо сюжет из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», да и только. Разумеется, учитывая безупречную репутацию выше означенной студентки и ее сугубо пролетарское происхождение, товарищам комсомольцам очень бы хотелось представить дело так, что бедная девушка вовсе и не виновата. А виноват, опять таки, этот проклятый РОК, а пуще всего, разумеется господа-сценаристы, организаторы всего этого безобразия.

Что же из всего этого получилось? Получилось то, о чем мы с Костей Пахомовым и предупреждали. Немиров с Гузелью, воодушевленные восторженной агитацией Юрки Шаповалова, его призывами к действию, добились своего. Клуб любителей музыки перестал быть частным явлением на 5-м этаже университетской общаги. Он приобрел статус «явления» на общегородском уровне. Факт его существования перестал быть внутренним делом профкома ТГУ, и даже комитета комсомола. Деятельностью клуба всерьез заинтересовалось тюменское КГБ. Прозвучал вопрос о деятельности клуба на уровне городского и областного партийного руководства. Партийное же начальство, думается мне, не столько беспокоил вопрос о самом клубе, сколько участие в нем отпрысков из семей Шаповалова и Жевтуна, отцы которых, как уже говорилось выше, занимали видные посты в городском руководстве.