Повстанческая армия имени Чака Берри - [4]
Так чего же нам бояться? Не шпионы, и не диверсанты, это верно. А бояться, все-таки, было чего. И статья 190 «прим.», каковой в нынешнем УК не существует, в то время была, и про нас эта статья тоже была писана.
Словно горькая ирония звучат для меня стихи неизвестного для меня тогда русского поэта Ивана Савина, как своеобразный намек:
(из стихотворения Ивана Савина)
И так, в то время, когда все члены клуба пребывали под впечатлением произведенного эффекта и фурора, следственная машина тюменского УКГБ заработала, протянула к нам свои невидимые щупальца, ее мельничные жернова, медленно набирая обороты завращались, собираясь нас либо измочалить, либо вообще перемолоть на муку. Это уже как получится.
Они начали, как я уже говорил, по спирали, методично и не спеша. Сначала для бесед и составления объяснительных стали «приглашать» людей, которые, вообще, казалось бы, к клубу никакого отношения не имели. Тех, кто был у них «на крючке», кто попался на «фарцовке» или чем-то относительно «невинном», но все же противозаконном, и кто хоть раз соприкасался с членами клуба на почве приятельских отношений. Потом, изучая круг причастных к клубу лиц, стали вызывать, или просто «брать» на улице, тех, кто хоть раз, два или несколько, бывал на мероприятиях клуба и мог сообщить что-либо более существенное. Отвертеться, соврать, что они ничего знать не знают, те уже не могли, поскольку кое-какой материалец у следователей уже имелся. Потом, выяснив «ху из ху», стали «брать в оборот» рядовых, но постоянных членов клуба. Причем, брали уже прямо из Университета, в перерывах между лекциями, останавливали на лестничной площадке или в коридоре, сажали в черную «Волгу» и увозили для «беседы» в Управление КГБ.
Так что, когда дело дошло до основных действующих лиц, на столе у следователя уже лежала солидная пачка «объяснительных» и показаний по данному делу. Мы, то бишь, отцы-основатели, начали понимать, что и наш черед неминуемо должен наступить.
Все это происходило, повторяю, без спешки, методично и по указанной схеме и продолжалось почти год. За это время, пока работала следственная группа «комитета», от многих из нас университетские власти постарались избавиться, отчислив за «академическую неуспеваемость». Для этого, некоторым, особо доверенным и послушным преподавателям было дано указание «валить» нас на сессии, любой ценой. Как «валили» других, я расскажу позже. Меня лично «завалил» преподаватель по астрономии, заставив сделать двадцать одну попытку сдать зачет, и взяв измором.
После зимней сессии я был отчислен с 5-го курса физфака по решению ученого совета ТГУ. Причина — один несданный зачет. Вот так, четко и методично! Но это были еще цветочки. А в впереди маячили ягодки. И вот, ведь что мне до сих пор странно. Многим членам клуба все это даже нравилось. Ну, действительно, как игра какая-то: «гляди, подвозят, гляди, сажают…» Романтика! А ведь, расследование-то было настоящим и кое для кого дело могло кончиться тюрьмой.
Глава 4. Тебя посодют! А ты не воруй!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло более года, прежде чем следователи «комитета» добрались до организаторов университетских рок-н-рольных беспорядков.
Большинство из главных действующих лиц уже перестали быть студентами и превратились в молодых людей, без определенных занятий. Естественно, трудно сразу сориентироваться, когда выбранный тобой путь учебы и дальнейшей трудовой деятельности пресекается вмешательством такой, трудно-преодолимой силы, как «государственные органы».
Тюрьма! Как много в этом слове для сердца русского слилось!
Да, да, именно, тюрьмой запахло ранней весной 1986 года для активных членов тюменского клуба любителей музыки. Ибо следствие по делу рок-клуба ТГУ подходило к концу и на допрос в Управление КГБ СССР на улице Водопроводной были, наконец-то, приглашены Юрий Шаповалов и Мирослав Немиров.
Единственным «неприглашенным» оставался я и становилось страшновато. Я начал подозревать, что из меня будут делать «козла отпущения» главаря.
У следственных органов всегда есть перед подозреваемым преимущество. Они решают, когда вызвать, как вызвать, задержать, арестовать, просто остановить на улице и «побеседовать», наконец, могут явиться на дом. Тебе же остается пребывать в ожидании, когда и как решат с тобой поступить. Не удивительно, поэтому желание многих наших сограждан уехать на Запад, где пресловутые «права человека» не просто декларированы конституцией, а гарантированы на деле, в реальной юридической практике.
Еще летом 1985 года был я увлечен моим знакомым по Университету, Димкой Яковлевым, в секцию по каратэ. Странная это была секция. Тренировками руководил некто Слава Ильин. О нем мне было известно, что он КМС по гимнастике, по дзю-до и имеет какой-то дан по каратэ. Слава владел «стилем крысы» и неплохо, кстати сказать. На моих глазах он уделал молодого тренера из зала водонапорной башни, что напротив тюменской областной библиотеки, исповедавшего что-то типа тайландского бокса. Слава очень симпатичный человек. У него очень добрые глаза и мягкая, как бы застенчивая, улыбка. Но секцию он возглавлял несколько необычную. Целью секции была подготовка и воспитание «ракет». Так на сленге зовутся боевики мафии, нижнего ранга. То есть, это молодые люди, которые приезжают, куда надо мафиозным боссам и бьют, кому надо, морду. Мастеров по каратэ или по рукопашному бою, из нас, таким образом, никто делать не собирался. Нас собирались в темпе поднатаскать, научить драться на улице и тех, ктот не сбежит, пускать в дело. Посему наш добродушный тренер со второй тренировки начал включать нас в боевые «спаринги» в полный контакт один на один, один против двух и двое на двое. С точки зрения нормальной секции по каратэ — это полное безумие. Так как подготовка у всех разная и для многих дело могло кончиться серьезной травмой. Так оно для меня и закончилось. На пятой или шестой тренировке, во время такого «спарринга» мне повредили ребро. Запомнился такой эпизод. Слава рассказывал, как надо противника уничтожить удушающим приемом и я спросил:
Это книга-разоблачение. Автор описывает историю возникновения в Сибири так называемой сибирской волны русского рока без романтического ореола. Герои сибирской рок-музыки показаны и предстают перед читателями такими, какими они виделись автору, какими он их знал. При этом автор далёк от претензий на объективность. Всё написанное автором в этой книге есть сугубо личное прочтение истории сибирского рок-движения конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века.
50 лет назад не стало Анны Ахматовой. Но магия ее поэзии и трагедия ее жизни продолжают волновать и завораживать читателей. И одна из главных загадок ее судьбы – странная дружба великой поэтессы с великой актрисой Фаиной Раневской. Что свело вместе двух гениальных женщин с независимым «тяжелым» характером и бурным прошлым, обычно не терпевших соперничества и не стеснявшихся в выражениях? Как чопорная, «холодная» Ахматова, которая всегда трудно сходилась с людьми и мало кого к себе допускала, уживалась с жизнелюбивой скандалисткой и матерщинницей Раневской? Почему петербуржскую «снежную королеву» тянуло к еврейской «бой-бабе» и не тесно ли им было вдвоем на культурном олимпе – ведь сложно было найти двух более непохожих женщин, а их дружбу не зря называли «загадочной»! Кто оказался «третьим лишним» в этом союзе? И стоит ли верить намекам Лидии Чуковской на «чрезмерную теплоту» отношений Ахматовой с Раневской? Не избегая самых «неудобных» и острых вопросов, эта книга поможет вам по-новому взглянуть на жизнь и судьбу величайших женщин XX века.
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.