Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина - [35]

Три других персонажа — Иван Серков, Гаврила Рыжий и Иван Харахорка — являют собой примеры московских воров, происходивших из посадско-слободского мира Москвы. Оставшись в раннем возрасте сиротами, будущие преступники оказывались предоставленными самим себе. Многие с детства нищенствовали, а потом записывались в «фабричные» (таковы судьбы Ивана Серкова и Гаврилы Рыжего). На московских мануфактурах сложился особый контингент: туда приходили люди, в силу разных обстоятельств оказавшиеся выброшенными из своей среды, как Иван Харахорка, сданный от посадской общины в рекруты, а затем дезертировавший и вернувшийся на родные московские улицы.

Иван Метла — представитель группы профессиональных преступников из крестьян. По разным причинам их отцы уходили для прокормления в Москву, а впоследствии и вовсе теряли связь с родной крестьянской общиной.

Матвей Цыган был потомственным мануфактурным работником, выросшим на крупнейшем московском предприятии — Большом суконном дворе.

Наконец, биография Ивана Каина — беглого дворового — нетипична, но от этого не менее интересна. Лишенные личной свободы, крепостные слуги часто находились в более выгодном материальном положении, чем лично свободные солдатские дети, «фабричные» и многие обедневшие посадские. Поэтому дворовых редко можно было встретить «на дне» Москвы, среди профессиональных преступников. Биография дворового Ивана Осипова, предпочетшего судьбу свободного и ни от кого не зависящего московского «мошенника» обеспеченной жизни крепостного слуги, является своего рода исключением.

Галерея преступного мира Москвы во времена Ваньки Каина не может обойтись без женского портрета. Очерк об Анне Герасимовой дает представление о многочисленной категории солдатских жен и вдов, скитавшихся по Москве в поисках пропитания и нередко занимавшихся торговлей краденым.

Неизвестный Ванька Каин

О Ваньке Каине написано много. Его старший современник Матвей Комаров, создавший в 1775 году первое литературное описание приключений Каина, предварил свое сочинение словами: «…Ныне любезные наши граждане… во чтении всякого рода книг упражняются, с которыми я имея нередкое обхождение, слыхал, как некоторые из них молодые люди, читая переведенную с немецкого языка книгу о французском мошеннике Картуше, удивлялись мошенническим его делам, говоря притом, будто у нас в России как подобных ему мошенников, так и других приключений, достойных любопытного примечания, не бывало. Что не справедливо сие мнение, о том разумным и знающим дела своего отечества людям довольно известно, а прочим в доказательство скажу следующее. Когда Россия по географическому исчислению одна обширностью превосходит все европейские государства вместе совокупленные, то нельзя статься, чтоб в такой пространной империи не было таких же и приключений… Ибо натура всех людей равным образом на свет производит, как французов, немцев и прочих, и потому во всяком народе добродетельных и порочных людей сыщется довольно».

Свой роман Матвей Комаров создал на основе литературной переработки «Автобиографии» (жизнеописания Ваньки Каина, составленного от его имени), снабдив его размышлениями, соответствовавшими духу времени. По мнению автора, «натура» одарила Каина «остротою разума, проворством, смелостью, скорою догадкою», а также наградила его «такою фортуною, которая во всех добрых и худых делах много ему способствовала и неоднократно извлекала из самых несчастливейших случаев». Однако «к сим натуральным дарованиям» герою недоставало «доброго воспитания, через которое б он натуральный свой разум научился употреблять не на злые, а на добрые дела»[190].

Первое научное исследование о Ваньке Каине появилось в 1869 году. Известный историк Г. В. Есипов попытался воссоздать биографию легендарного преступника на основе некоторых архивных документов и «Автобиографии». По его мнению, Каин был крайним проявлением того состояния беззаконности, в котором находилась Москва в первой половине XVIII столетия: многолюдный город давал «безопасный приют всем беглым и беспаспортным», а недееспособная, погрязшая во взятках полиция была не в состоянии противостоять разгулу воровства и мошенничества: «Русский народ и правительство доживали ту эпоху, которую можно назвать эпохой отсутствия сознания законности. Мало кто тогда верил или надеялся на силу закона». Дитя своего времени, Ванька Каин, по словам историка, «соединял в своей личности два типа того времени: сыщика-грабителя и народного мошенника»[191]. Статья, в которой были впервые использованы и процитированы многие архивные документы, впоследствии стала для многих исследователей основным источником информации о Каине.

По мнению известного историка и писателя XIX века Д. Л. Мордовцева, «народно-историческое значение личности Каина» состоит не только в том, что он, являясь «героем голытьбы» и олицетворением близкого народному духу «беззаветного удальства», вошел в народную память наряду с такими героями, как Ермак Тимофеевич и Стенька Разин, но также в том, что Каин — «герой своего времени», «народный исторический тип», аналогичный типам, созданным выдающимися русскими писателями, — Митрофанушке, Чичикову, Обломову и т. д. В сочинении Мордовцева он предстает «подвижным» и «изобретательным» человеком, который по «уму и находчивости» «на голову выше своих товарищей», но, будучи «сыном своего времени», направляет свою деятельность на зло