Повседневная жизнь викингов IX–XI века - [41]
Отхожие места строились во дворе позади главного дома по нескольку «сидений» в ряд. Сиденье, вырезанное из куска дерева, клали на землю или ведро. На хуторах, расположенных у моря, отхожие места ставили поближе к воде.
Строились в усадьбах и землянки — углубленные в грунт куполообразные сооружения, сложенные из земли и дерна. Надо особо оговорить, что землянки считаются обычным типом строений для большинства районов Скандинавии и существовали от 400 года и до самого конца эпохи викингов.
Землянки отличались большими размерами, и крыши их обычно подпирались двумя столбами. Такие земляные дома легко было строить, зимой они сохраняли тепло, а летом — прохладу.
На местах больших тингов, кроме землянок, строились так называемые шатры — небольшие домики для ночлега на все время праздников, тингов и ярмарок. Так, по крайней мере, было в Исландии, а вероятно и в Швеции, особенно во время Упсальского тинга. Об исландских шатрах известно, что некоторые из них, прежде всего принадлежавшие знатным и богатым людям, были велики и просторны. Поэтому тинг походил на небольшой городок.
В усадьбах много трудились. В сагах часто рассказывается, что все работы по хозяйству распределялись между живущими на хуторе людьми: домочадцами, рабами и вольноотпущенниками. Одни работали в поле или в лесу, другие ловили рыбу, третьи занимались другими работами. Дети вождей и других значительных людей, когда находились дома, также принимали участие в домашних работах. Сыновья Ингемунда Тор-стейнсона разделяли между собой работы так, что четверо из них ловили рыбу, а пятый занимался другим делом, потому что «в то время было в обыкновении, — прибавляет сага, — чтобы дети знатных отцов всегда были заняты чем-нибудь», гудмунд Сильный в Исландии находил приятным для себя принимать сыновей знатных лиц и держать их некоторое время на своем дворе; с ними обходились хорошо, за столом сажали их возле хозяина; но они должны были выполнять все работы, встречавшиеся во дворе.
К числу таких занятий принадлежало кузнечное и плотницкое дело, также столярное и другие, необходимые для ведения хозяйства. Древние скандинавы были не только земледельцами и воинами, но они знали всякое мастерство и разные работы. Храфн Свенбьёрнсон, который в Исландии считался вторым Вёлундом, также слыл прекрасным скальдом и хорошим лекарем, отлично знал законы и умел произносить речи. Конунг Олав Толстый (Святой) также был очень искусен в кузнечном деле, а помимо него, и в плотницком. Сверх того, он хорошо мог оценить как свою работу, так и чужую, и тотчас замечал недостатки, что очень ценили его друзья.
Тут надо особо оговорить, что искусство кузнеца в древней Скандинавии считалось магическим. Власть над огнем и магия металла обеспечивали кузнецам репутацию могущественных колдунов. Присутствие кузнецов в инициационных обществах (мужских союзах) было зафиксировано еще у древних германцев.
Попробуем проанализировать с точки зрения колдовского искусства кузнеца отрывок из «Саги об Эгиле»:
«Скаллагрим был искусный кузнец. У него было много болотной руды. Он велел построить кузницу у моря, далеко от Борга, на мысе, который называется Рауварнес. Скаллагриму показалось удобным, что там поблизости был лес. Но он не нашел там такого камня, который ему показался бы достаточно твердым и ровным, чтобы ковать на нем железо. Там на берегу нет камней, а повсюду мелкий песок. И вот однажды вечером, когда другие люди легли спать, Скаллагрим вышел на берег, столкнул в море лодку с восемью скамьями для гребцов, которая у него была, и поплыл на ней к островам посредине фьорда — Мидфьордарейар. Там он опустил за борт якорный камень, а потом бросился в воду, нырнул, поднял со дна большой камень и положил его в лодку. После этого он сам взобрался в нее и вернулся на берег. Там он перенес камень к кузнице, положил перед дверями и позже ковал на нем железо. Этот камень лежит там до сих пор, и около него много шлака. Видно, что по камню много били и что он обточен прибоем и не похож на другие камни, которые можно найти в том месте. Теперь его не поднять и вчетвером.
Скаллагрим занялся кузнечным делом очень усердно, а работники его жаловались и считали, что им приходится слишком рано вставать.
Тогда Скаллагрим сказал такую вису:
Для нас прежде всего интересно, что выбор камня происходит вечером, когда у прекрасного скальда, знатока рунической магии Скаллагрима, которого считали берсерком и оборотнем, прибывает сила. Кроме того, он как будто ведом некой силой, которая указывает ему, где именно надо остановиться посреди фьорда и где именно лежит под водой камень.
Кузня Скаллагрима, как и многие другие кузни, стояла на отшибе — в месте, удобном для совершения магических обрядов.
Исследователи отмечают, что между кузнецами и шаманами возникал симбиоз, как это, вероятно, и было в случае со Скаллагримом. Отдельные черты «магии металлов» в сочетании с тайнами шаманов сохранились и в известном древнегерманском мифе о кузнеце Вёлунде. М. Элиаде указывал, что «тайны металлов» напоминают нам те профессиональные секреты, которые передаются в ходе посвящения в шаманы. В обоих случаях мы имеем дело с практикой эзотерического характера.
Серия "Внимание: иностранцы!" — незаменимый помощник для тех, кто собирается поехать за рубеж. В увлекательной и шутливой форме она рассказывает о нравах и обычаях разных народов, знакомит с традициями и законами различных государств, советует, как вести себя в чужой стране, и развенчивает наши устоявшиеся предубеждения перед иноземцами.
Кнут Гамсун — лауреат Нобелевской премии, писатель, которым восхищались все известные умы России. Популярность Гамсуна в нашей стране в XIX — начале XX века была такой огромной, что не успевали его книги выйти в Норвегии, как они тут же переводились на русский язык и продавались с поразительной быстротой. Невероятный «спрос на Гамсуна» продолжался вплоть до 1934 года, а затем наступил период полного забвения. О Гамсуне, особенно после 1940-х годов, было непозволительно говорить. Он перестал существовать не только для читателей, но и для литературных критиков и историков литературы.Творчество норвежского писателя находилось под своеобразным запретом и в России, и в самой Норвегии из-за поддержки Гамсуном нацизма.
Вот уже более десяти лет в нашей стране продолжается настоящий бум на книги, в которых рассказывается об обычаях и традициях русского народа, о том, что определяет его характер и душу. И это не случайно, так как отличительной чертой последних лет является стремление возобновить и возродить давние традиции. В этой ситуации обращение к фольклору — это обращение не к прошлому, а к тем резервам души, которые есть в каждом и бывают востребованы в самые сложные, трудные минуты.В книге, которую вы сейчас держите в руках, автор коснулся одновременно «коммерческой» и очень тяжелой темы ведовства и знахарства, попытался представить общую картину обычаев и обрядов, поверий и суеверий, мифов и легенд русского народа, связанных с колдунами и ведьмами.
Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии.Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!».Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам.
В сборник вошли два романа, в центре внимания которых — судьба и роль женщины в обществе скандинавского средневековья. Один из романов принадлежит перу лауреата Нобелевской премии норвежки Сигрид Унсет (1882–1949), а второй — продолжательнице традиций знаменитой соотечественницы, Вере Хенриксен. Очерк «Тигры моря» поможет читателям составлять полное представление о мире материальной культуры норманнов.Счастливого плавания на викингских драккарах!
В сборник вошли два романа, в центре внимания которых — судьба и роль женщины в обществе скандинавского средневековья. Один из романов принадлежит перу лауреата Нобелевской премии норвежки Сигрид Унсет (1882—1949), а второй— продолжательнице традиций знаменитой соотечественницы, Вере Хенриксен.Очерк «Тигры моря» поможет читателям составить более полное представление о мире материальной культуры норманнов.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.