Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения - [39]
Женская рука: Азэ-ле-Ридо
В окрестностях Тура есть еще один замок, столь же привлекательный, как Шенонсо, — это Азэ-ле-Ридо. Древняя крепость возвышалась здесь с X века. Она носила имя Хуго Риделя — или Ридо, туренского рыцаря, обладавшего собственным знаменем, во времена Филиппа Августа. Карл VII сжег крепость, оказавшую ему сопротивление. Но она была быстро восстановлена и досталась Жилю Вертело, королевскому советнику, мэтру палаты счетов, в качестве наследственной вотчины его супруги. В 1529 году он сделался мэром Тура, а потом, после своей женитьбы, — управляющим финансами Нормандии и казначеем Франции. Новый владелец был богатым: недаром он участвовал в прибыльных займах, которые его кузен Самблансе предоставлял королю. В 1518 году он решил перестроить замок, но главным инициатором реконструкции стала его жена с мужским именем Филипа Лесбои, непосредственная наследница Азэ-ле-Ридо. Она наняла мэтра каменных работ Этьена Руссо, ему помогал Пьер Мопуан, каменщик-скульптор. В эту команду входили также плотник, мэтр Жак Торо, и Тьери, столяр из Парижа. До начала постройки замка требовалось отвести речную воду, заливавшую траншеи для фундамента, и вбить сваи, что и было исполнено сотней рабочих, трудившихся днем и ночью с июня по август 1518 года. Супруг прекрасной Филипы занимался своими делами, поэтому она сама следила за стройкой в компании своего близкого знакомого, священника Гийома Арто, кюре Сен-Сир-сюр-Луар. Работы продолжались девять лет, но в 1527-м случилась катастрофа — осудили Самблансе. Вертело разорился и был вынужден бежать, спасая свою жизнь.
Замок Азэ-ле-Ридо проектировался в форме каре __ четыре крыла, расположенные замкнутым четырехугольником. Но времени не хватило, и на одном из небольших островков реки Эндр успели построить лишь два.
Снаружи под самой крышей вокруг двух прямоугольных корпусов здания идет декоративный дозорный путь с бойницами, на который выходят большие люкарны, вероятно позаимствованные у замка Монсоро в окрестностях Анжу. Композиция фасада с пилястрами, обрамляющими окна, и двойным лепным орнаментом, горизонтально разделяющим этажи, откровенно напоминает крыло Франциска I в Блуа. Парадная лестница в итальянском стиле с правым подъемом занимает в главном корпусе трехэтажную лоджию с двойными оконными проемами. Потолок над лестницей — кессонный, он украшен медальонами с изображениями королей и королев Франции, начиная с Людовика XI.
Постройка выглядит очень нарядно. Дважды над двумя порталами и под самой крышей изображена саламандра Франциска I и его девиз: «Nutrisco et extinguo» («Разжигаю и тушу огонь»), а также горностай, символ королевы Клод, с ее девизом: «Ung seul désir» («Одно-единственное желание»). Символику короля и королевы всюду скромно сопровождают заглавные буквы G и Р — инициалы имен хозяев замка. Но это не остановило короля: в 1527 году он конфисковал поместье и подарил его Антуану Раффену по прозвищу Поттон, одному из своих товарищей по оружию в битвах при Мариньяно и под Павией, капитану сотни гвардейцев короля, губернатору Шербура. Азэ — образец архитектуры раннего Ренессанса. Он удачно соединил в себе элементы традиционной французской архитектуры — башенки и дозорный путь с итальянскими новшествами — вертикальной линией пилястров и двойной лепной горизонталью карнизов вдоль этажей. Ощущение гармонии возникает благодаря регулярности расстояний между оконными проемами, хотя в жертву красоте внешнего облика принесено внутреннее освещение. Это сооружение можно смело назвать идеальным.
Так же как и Шенонсо, замок служил королю для остановок во время охоты. Внутренняя планировка Азэ-ле-Ридо весьма продуманная. На первом этаже — просторные служебные помещения, в частности кухня с колодцами, сообщающимися с Эндром. На второй этаж, в королевские покои, ведет красивая лестница. На противоположной лестничной площадке — просторный зал для приемов. Это простое расположение вызывало у гостей ощущение комфорта, дополнявшегося к тому же неповторимым зрелищем дивного замка, со всех сторон повторенного водами Эндра.
Шамбор, символ и шедевр Ренессанса
Король Франциск очень любил гармонию лесов и вод. Бывая в Блуа, он частенько ездил охотиться в богатое дичью поместье Шамбор. Там, всего в четырнадцати километрах от королевской резиденции, среди бескрайних девственных лесов стояла маленькая крепость. Во времена минувших войн с Англией в ней располагались гарнизоны, но с тех пор она потеряла всякую значимость. Примерно в 1518 году король решил снести эту постройку и заменить ее роскошным замком. По версии, выдвинутой недавно искусствоведом Жаном Гийомом, Шамбор очень похож на один из проектов замков будущего, заказанных Леонардо да Винчи, жившему в ту пору в Кло-Люсе. Ведь итальянский мастер консультировал реконструкцию замка Раморантен и обычно увлекался планами короля. Он работал вместе с другим архитектором, Доменико да Кортона, выдающимся оформителем королевских праздников: в 1518 году им обоим поручили подготовку торжеств в честь крещения дофина и свадьбы Лоренцо Медичи. Возможно, эта близость двух итальянцев и объясняет, почему не сохранился ни один план Шамбора руки Леонардо, а только эскизы и лишь один очень интересный набросок сложной лестницы из четырех независимых «винтов» лестниц, «закрученных» вокруг осевой башни, занятой еще одной лестницей. Вероятно, Леонардо действительно передавал свои чертежи Доменико да Кортона, чтобы тот делал по ним деревянный макет замка, который впоследствии долго хранился в Блуа, где в XVII веке его увидел и зарисовал Фелибьен.
Автор многочисленных исследований по истории Франции, лауреат Большой парижской премии 1982 года, член Французской школы в Риме и Дома Веласкеса в Мадриде Иван Клулас с большим успехом знакомит читателя с эпохой последних Валуа. Он блестяще и живо раскрывает образ самой невероятной женщины XVI века, фаворитки короля Генриха II — Дианы де Пуатье, герцогини де Валентинуа. В одиннадцатилетнем возрасте Генрих влюбляется в двадцатидевятилетнюю красавицу Диану, а когда ей исполняется 48 лет, делает ее герцогиней де Валентинуа и дарит дворец Ане.
Книгу И. Клула можно смело назвать уникальным исследованием. Это не просто биография таинственной и коварной Екатерины Медичи. Через призму ее личности автор дает широкую картину истории Франции в эпоху религиозных войн, кульминацией которых стала печально известная Варфоломеевская ночь. Екатерина Медичи стоит в центре этих событий – правит, плетет интриги, объявляет войны и заключает мир, казнит и милует. Для широкого круга читателей. Перевод с французского С. В. Пригорницкой.
Авантюрная жизнь семейства Борджиа, полная внезапных поворотов и неожиданных развязок, дает нам богатые сведения о психологии исключительных личностей, не дающих себе труда сдержать порывы своих страстей. Но их история интересна еще и тем, что их судьба неотделима от судеб мира: через призму их жизни мы наблюдаем великие потрясения конца Средневековья, революцию нравов и мышления, породивших современную эпоху.
Книга Ивана Клуласа посвящена, пожалуй, самой яркой личности на европейской политической сцене эпохи Возрождения - Лоренцо Медичи.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Что произошло в Париже в ночь с 23 на 24 августа 1572 г.? Каждая эпоха отвечает на этот вопрос по-своему. Насколько сейчас нас могут устроить ответы, предложенные Дюма или Мериме? В книге представлены мнения ведущих отечественных и зарубежных специалистов, среди которых есть как сторонники применения достижений исторической антропологии, микроистории, психоанализа, так и историки, чьи исследования остаются в рамках традиционных методологий. Одни видят в Варфоломеевской ночи результат сложной политической интриги, другие — мощный социальный конфликт, третьи — столкновение идей, мифов и политических метафор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.