Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения - [27]

13 октября 1501 года в Тренто Максимилиан Австрийский подписал договор, но до ближайшего рейхстага (имперского сейма) во Франкфурте отложил передачу прав на владение герцогством Миланским, которое Людовик XII надеялся получить от его императорской власти. В ожидании, пока это произойдет, королю Франции было необходимо угодить императору. Вот почему прием, оказанный им эрцгерцогу Филиппу Красивому, сыну Максимилиана, и его супруге, был столь теплым.

Вечером, при свете факелов, эрцгерцог с женой торжественно въехал в Блуа. К замку от имени короля чету проводил герцог Алансонский в окружении прелатов. Вдоль дороги два ряда лучников сдерживали толпу любопытных. Швейцарцы и лучники гвардии стояли по всей окружности главного двора. Другие лучники с факелами в руках освещали большую винтовую лестницу, ведущую в королевские апартаменты. Государь, сидя на высоком кресле в окружении главных сановников королевства и первого принца крови, семилетнего Франциска Ангулемского, поджидал гостей. Помещение украшали лучшие гобелены, а камин декорировала золотая ткань.

Сойдя с коня у дверей нового дворца, эрцгерцог поднялся в апартаменты и соблаговолил отвесить три реверанса королю. Во время первого приветствия король встал и пошел навстречу гостю, снял с головы боннэ, а после третьего обнял и поцеловал эрцгерцога, попросив его надеть свой головной убор, на что тот ответил отказом. Вслед за своим супругом на главный двор въехала эрцгерцогиня Иоанна на коне, покрытом ярко-красной бархатной попоной; окружавшие ее самые знатные дамы — мадемуазель де Монпансье, мадам де Невер, мадам де Роган, мадемуазель де Кандаль — помогли ей спуститься с коня и подвели к королю. Обычай Франции требовал, чтобы люди, равные по рангу, приветствовали друг друга, обмениваясь поцелуями и поздравляя с благополучным прибытием. Эрцгерцогиня получила на это разрешение через епископа Кордовы, своего посла: сделав два реверанса королю, после третьего она согласилась принять его поцелуй, а потом поцеловала молодого наследника престола Франциска Ангулемского.

После того как эрцгерцог нанес визит королеве Анне, ожидавшей его в своей комнате, эрцгерцогиня тоже отправилась «засвидетельствовать почтение» королеве в сопровождении герцогини Бурбонской, Анны де Боже. На церемонии присутствовали самые знатные дамы обоих королевств. Наконец, мадам де Турнон, гувернантка маленькой невесты, Клод Французской, принесла двухлетнюю малышку. Их сопровождала свита из двадцати девчушек, старшей из которых не было и тринадцати. Мать жениха подошла «засвидетельствовать почтение» будущей невестке. При виде ее ребенок начал так громко кричать, что эрцгерцогиня не смогла произнести обычного: «Да хранит вас Господь», а слуги поспешили унести маленькую плачущую принцессу в ее комнату.

Когда прием был закончен, эрцгерцог и его жена удалились в приготовленные для них покои. Пира не устраивали: это происходило накануне Введения во храм, и король постился, питаясь лишь хлебом и водой. Эрцгерцог Филипп поужинал с графом Палатинским и сеньорами де Невер и де Линьи. Что же касается эрцгерцогини, то ее в это время торжественно потчевали вареньем. Один из дворецких короля отправился в ее комнату в сопровождении маленьких пажей, одетых в желтый дамаст с каймой ярко-красного бархата и державших в руках золотые канделябры с восковыми свечами. Впереди шла герцогиня Бурбонская с большим золотым ларцом, наполненным сосудами с вареньем, потом графиня Ангулемская с другим золотым ларцом с салфетками, за ней мадам де Невер, в чьем ларце находились ножи и вилки с золотыми ручками. И наконец, шли герцогиня де Валентинуа и мадемуазель де Фуа, каждая несла конфетницу со сластями: одна была золотая, другая— из позолоченного серебра, такая большая, что, когда ее держали в руках, она почти касалась земли. Один за другим шли пять или шесть дворян, каждый нес по два золотых кувшина с вареньем; шествие замыкал аптекарь королевы, который нес золотой канделябр с восковыми свечами.

Угощение поставили на буфет и на кровать. Эрцгерцогиня поблагодарила герцогиню Анну, пробывшую у нее с четверть часа. Они поцеловались, и герцогиня Бурбонская, пожелав доброй ночи кузине, ушла, так и не отведав варенья.

Кровать эрцгерцогини нагрели серебряными грелками. Ковровщик-«постельничий» и привратник принесли сундук, обитый зеленым бархатом, со всеми необходимыми предметами туалета: зеркала в рамах из позолоченного серебра, горшочки для губок, пара платяных щеток, щетки с бархатными ручками, подушечка для булавок, футляры с расческами и салфетками из голландской ткани, служившими «ковриком для молитв», и пеньюары.

Из-за плохой погоды охоту на следующий день отменили. 8 декабря, в праздник Введения во храм, весь день прошел в молитвах. 9-го после ужина устроили бал, длившийся более трех часов. Король и королева присутствовали, но участия не принимали. В воскресенье 12 декабря Людовик XII и Филипп Красивый заключили в капелле Сен-Кале договор о мире и дружбе в присутствии архиепископа Камбре, а на следующий день скрепили его печатью. Наконец наступил день отъезда. Король дал чете эрцгерцога эскорт из пятисот — шестисот всадников, и они вместе с высокопоставленными лицами отправились в Испанию.