Повседневная жизнь средневековой Москвы - [152]
Представление о нечистых мертвецах было распространено весьма широко. О них упоминают церковные уставы X—XII веков и поучения епископа Серапи-она Владимирского (XIII век). Религиозный публицист XVI столетия Максим Грек выступал против того, чтобы винить «заложных» в разных несчастьях: «Наше беззаконное жительство виновно есть всякому бесплодию земному и мразом безпримерным и бездождию, а не утопленного или убитого погребение…»>{663}Вредоносными мертвецами считали еретиков и чародеев, служивших нечистой силе. Когда труп Лжедмитрия I был брошен в скудельницу, начались загадочные происшествия. «Ох, увы и люте тебе окаянному, яко и земля возгнушася на себе держати проклятаго твоего еретическаго трупа и пер[е]стати неблагонравы плодить, облацы дождя не даша… и солнце не во[с]сия на землю огревати, и паде мраз на всеплодие и отъят от наю тука пшенична и гроздия, доднеже злосмрадно тело его на земли повержено быша», — гласит «Иное сказание»>{664}. Другие сочинения сообщают не только об угрожающих природных явлениях, но и о знамениях у тела мертвого самозванца. Поэтому труп Лжедмитрия был извлечен из скудельницы и сожжен, а пеплом выстрелили из пушки на запад, в сторону Речи Посполитой. Археологические находки свидетельствуют, что для обезвреживания вредоносных мертвецов («вампиров») применялись известные по этнографическим данным меры: гроб и тело пробивали насквозь большим железным гвоздем-костылем, так же пробивался череп. В конце XIX века в Москве был обнаружен склеп с четырьмя либо пятью порубленными костяками и вбитым посередине колом>{665}.
Духовенство заботилось о том, чтобы на кладбище не оказалось погребений еретиков и отступников от православия. В 1737 году новгородский архиепископ Феофан Прокопович донес в Синод, что в Ивановском монастыре в Москве «над трупом богомерзкого ересеучителя Прокопья Лупкина устроена или еще строится честное гробовое здание», а рядом с ним находится могила другого ересиарха Ивана Суслова «и над трупом де того Суслова камень сравнен с землею и около него посажены яблочные и прочие дерева и огорожено решеткою с дверцами для входа в намогильный садец», а ранее над его могилой «гробница с немалым украшением была». При рассмотрении этого дела советник синодальной канцелярии И. Топильский указывал, что «многие ересеначальники» при святых церквях тела свои погребать «домогаются» «в показание таковое, якобы они не суеверцы, но и святости некоей (как надгробная о них надпись лжет) были». По указу Синода велено было трупы П. Лупкина и И. Суслова, «выкопав через палачей», вывезти за город на поле и «учинить с ними по указам»>{666}.
В храмах хоронили редко, лишь лиц высокого социального положения — князей, бояр, архиереев. «…Погребению предают они не в храмах, как принято у нас в силу почти нечестивого или во всяком случае отвратительного и извращенного обыкновения, а в огороженных местах и в наружных преддвериях храмов», — передает П. Иовий>{667}. В храмах либо «под спудом» (в земле под полом), либо в саркофагах или раках хранились мощи святых. Над раками возводилась сень (навес), они накрывались покровами, рядом возжигались лампады и свечи в подсвечниках. Барельефные изображения святых наносились на крышки деревянных и металлических рак Согласно описанию Успенского собора (1789), при гробнице святого митрополита Петра стоял его образ, написанный в 1402 году Иконы на гробницах святых часто устанавливались в XVII — начале XVIII столетия>{668}.
Возложение покровов на надгробия не только святых, но и князей совершалось уже в середине XVI века. Иван IV возложил покров на гробницу сына Дмитрия Донского князя Константина, в иноках Кассиана, в Симоновом монастыре. Погребения волоцких князей в соборе Иосифо-Волоколамского монастыря в конце века выглядели следующим образом: «А гробницы над ними камены и покровы бархатны, и образы, и свещи, а всё устроено преподобным отцем нашим»>{669}. С. Маскевич сообщает о покровах на гробницах великих князей и царей в Архангельском соборе: «Здесь погребают царей, гробницы их не великолепны; при каждой из них находится изображение умершего, частию на стене, частию на самом гробе, вышитое по бархату». Описание Архангельского собора (1789) фиксирует 13 покровов на царских гробницах, самый ранний из которых был положен на гробницу царя Федора Ивановича, судя по стилистике надписи, во второй половине XVII века. На гробнице князя М.В. Скопина-Шуйского лежал покров без надписи>{670}. Вполне возможно, что более ранние покровы были расхищены во время польского владычества в Москве.
В то же время свидетельство Маскевича позволяет предположить, что покровы были положены на гробницы тех царей, которые не были изображены на стенах собора: Ивана Грозного, Федора Ивановича и, возможно, царевича Ивана Ивановича. Вероятно, ту же роль при гробницах захороненных в более позднее время выполняли портреты-парсуны. Известны парсуны царя Федора Ивановича, князя М.В. Скопина-Шуйского, царей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича>{671}. Подобным надгробным портретом, возможно, является и знаменитый Копенгагенский портрет Ивана Грозного.
XX век во многом изменил облик Москвы. Она стала многомиллионным цивилизованным городом, центром российской науки, просвещения, искусства, технического прогресса и даже спорта. И все же у первопрестольной Москвы сохранилась тяга к родному прошлому и, в первую очередь, к самому чудесному украшению столицы – православным храмам. Они напоминают нам о седой старине, блистают своей стройной неповторимой архитектурой, сохраняют в себе святыни, которым поклонялись наши предки и которым продолжают поклоняться современные москвичи.
Судьба российского дворянства, загадки его истории, величие подвигов и трагедия гибели в катастрофах XX столетия составляют предмет этой книги. Свое происхождение российское дворянство ведет от грозных викингов и славянских богатырей. Многие столетия дворяне стояли грудью на защите Отечества и гибли в боях за православную веру, великого государя и матушку-Русь. Дворянская культура даровала миру известных деятелей культуры и искусства. Осколки старой России к началу XXI века растворились в вечности. Ныне о тех временах и о тех людях осталась лишь память, воскресить которую помогут страницы этой книги.
Н. В. Гоголь был одним из самых путешествующих классиков отечественной литературы. Полтавщина, Санкт-Петербург, Москва, Рим — каждое из этих мест нашло отражение в его творчестве. И все же Москва сыграла ключевую роль в биографии писателя. Здесь создавались его важнейшие произведения. В Москве Гоголь подолгу жил, любил сюда приезжать, провел последние годы и скончался. С Москвой связана одна из самых трагических страниц в истории русской литературы — сожжение Гоголем второго тома «Мертвых душ». Таинственными легендами овеяна могила писателя.
Книга посвящена событиям драматического периода русской истории начала XVII в., известного как Смутное время, или Смута (1604—1612 гг.). Во время Смуты гражданская война и иностранная интервенция коснулись большинства областей Российского государства, но главным центром противостояния была столица России — Москва. Не случайно современники этих событий именовали их «Московским разорением». О многообразных трагических и героических событиях Смуты в Москве, подвигах и страданиях москвичей, борьбе за освобождение города от польско-литовских захватчиков и последующем возрождении страны и се столицы рассказывает эта книга.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.