Повседневная жизнь средневековой Москвы - [127]
«Ровные» часы менялись по святцам: 1 сентября — в тогдашний Новый год — сутки включали 12 часов дня и 12 часов ночи, с 24 сентября — 11 часов дня и 13 часов ночи, с 10 октября — 10 часов дня и 14 часов ночи, с 26 октября — 9 часов дня и 15 часов ночи; с 11 ноября — 8 часов дня и 16 часов ночи; с 27 ноября — 7 часов дня и 17 часов ночи. 12 декабря был день зимнего солнцестояния и потому часы оставались теми же. С 1 января день начинал расти, а ночь соответственно убывать — 8 и 16 часов, с 17 января — 9 и 15 часов, с 2 февраля — 10 и 14 часов, с 18 февраля — 11 и 13 часов, с 6 марта — по 12 часов, с 22 марта — 13 и 11 часов, с 7 апреля — 14 и
10 часов; с 23 апреля — 15 и 9 часов; с 9 мая — 16 и 8 часов; с 25 мая — 17 и 7 часов. 12 июня, в летнее солнцестояние, часы оставались прежними, а потом дневные начинали уменьшаться, а ночные расти: с 6 июля — соответственно 16 и 8 часов, с 22 июля — 15 и 9 часов; с 7 августа — 14 и 10 часов, с 23 августа — 13 часов дня и 11 часов ночи>{542}.
На своеобразие русского счета времени обращали внимание иностранцы. Мейерберг пишет: «Дню вместе с ночью дают 24 часа, для различия которых принимают за правило присутствие и отсутствие солнца: от восхода его часы бьют 1-й дневной час, все прочие до самого его захождения означают, по общему обыкновению, умножая число ударов; а потом начинают опять с 1-го часа ночи и продолжают бить прочие часы до самого солнечного восхода. Если бы этого не сказали мне прежде, я бы и сам узнал в продолжение стольких моих бессонных ночей».
До сих пор остается загадкой, как люди Средневековья определяли точное время, ведь первые часы появились в Москве только в начале XV века, а в других городах — еще позднее. Но, несмотря на это, летописные известия начиная с XI столетия содержат многочисленные и, как показывают специальные исследования, вполне достоверные указания на точное (в пределах часа) время дня>{543}. Допустим, в солнечные дни часы могли определять по длине тени; но что использовали для измерения времени в осенне-зимний период — размеченные горящие свечи, песочные часы, какие-то водяные устройства вроде клепсидры? Пока археологами не выявлены специальные приспособления для счета времени, которыми могли пользоваться на Руси до XV века. Конечно, ориентирами были церковные службы, но и они начинались далеко не всегда в одно и то же время и имели разную продолжительность, зависевшую в том числе от прилежания духовенства. Впрочем, простому горожанину знать точное время было совсем не обязательно — его день начинался с рассветом и корректировался по церковной службе. Другое дело — книжник, летописец, стремившийся к точности в самых мелких деталях и по возможности указывавший время рождения, смерти, начала и окончания пожаров, битв и других событий. Для него приспособления, показывавшие время, конечно, имели важнейшее значение.
Летописи сообщают, что в 1404 году мастер Лазарь Сербии по велению великого князя Василия I поставил «часник» на великокняжеском дворе за Благовещенским собором. Наиболее подробное описание этих часов содержится в Троицкой летописи: «Сий же часник наречется часомерье; на всякий же час ударяет молотом в колокол, размеряя и расчитая часы нощныя и дневныя; не бо человек ударяше, но человека видно, самозвонно и самодвижно, страннолепно некако створено есть человеческою хитростью, преизмечтано и преухищрено…»>{544}Лазарь прибыл в Москву с Афона, где особенно почиталась точность времени и часы были привычным предметом в монастырях. Изготовление диковинки обошлось великому князю в значительную сумму — 150 рублей. В Лицевом летописном своде имеется изображение этих часов и мастера, демонстрирующего их великому князю.
Историк часового дела Т.А. Фокина по летописному сообщению и рисунку реконструирует этот прибор следующим образом. Часы, вероятно, имели три гири, что говорит о сложности их конструкции: одна гиря, вероятно, приводила в действие основной механизм часов, вторая — устройство боя, третья — указатель фаз Луны (правда, на рисунке диск светила не виден). Стрелки на циферблате отсутствуют. Скорее всего, вращался центральный диск, а время показывал неподвижный указатель, не изображенный на рисунке. Многие историки часового дела полагают, что слова «не бо человек ударяше, но человековидно, самозвонно и самодвиж-но» означают, что в колокол била механическая фигура, подобная тем, что использовались в Западной Европе и назывались «жакемары». Однако в Лицевом своде эта фигура не изображена, поэтому, возможно, летописец под словом «человековидно» подразумевал автоматическое движение молота, ударявшего в колокол без человеческого участия.
На циферблате по кругу были расположены 12 букв кириллицы, означающих цифры: А — 1; В — 2; Г —3; Д — 4… A1 — 11; B1 — 12, причем цифра 12 сдвинута влево, так как сутки принято было начинать с восходом солнца. Вероятно, в этих часах была задействована система счета времени с «косыми» часами. Но в таком случае часовой механизм был чрезвычайно сложным: чтобы часы показывали и отбивали круглый год 12 часов днем и 12 часов ночью, причем разной продолжительности, либо необходимо менять скорость вращения циферблата после каждого поворота стрелки на 12 часов, либо в устройстве часов должно быть два механизма, чтобы стрелка переключалась с одного на другой при смене дня и ночи. Возможно, в качестве регулятора хода был использован так называемый шпиндельный ход с билянцем — пилообразной перекладиной (коромыслом), на концах которой подвешены грузы, вращающейся вправо и влево, причем изменение положения грузов позволяло менять скорость вращения циферблата
