Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина - [93]
Фактическим хозяином и «душой» такого заведения являлся целовальник — как правило, человек деловой и хваткий, как персонаж тургеневского рассказа «Певцы» Николай Иваныч: «Некогда стройный, кудрявый и румяный парень, теперь же необычайно толстый, уже поседевший мужчина с заплывшим лицом, хитро-добродушными глазками и жирным лбом, перетянутым морщинами, словно нитками, — уже более двадцати лет проживает в Колотовке. Николай Иваныч человек расторопный и сметливый, как большая часть целовальников. Не отличаясь ни особенной любезностью, ни говорливостью, он обладает даром привлекать и удерживать у себя гостей, которым как-то весело сидеть перед его стойкой под спокойным и приветливым, хотя зорким взглядом флегматического хозяина. У него много здравого смысла; ему хорошо знаком и помещичий быт, и крестьянский, и мещанский; в трудных случаях он мог бы подать неглупый совет, но, как человек осторожный и эгоист, предпочитает оставаться в стороне и разве только отдаленными, словно без всякого намерения произнесенными намеками наводит своих посетителей — и то любимых им посетителей — на путь истины. Он знает толк во всем, что важно или занимательно для русского человека: в лошадях и в скотине, в лесе, в кирпичах, в посуде, в красном товаре и в кожевенном, в песнях и в плясках. Когда у него нет посещения, он обыкновенно сидит, как мешок, на земле перед дверью своей избы, подвернув под себя свои тонкие ножки, и перекидывается ласковыми словцами со всеми прохожими. Много видал он на своем веку, пережил не один десяток мелких дворян, заезжавших к нему за "очищенным", знает всё, что делается на сто верст кругом, и никогда не пробалтывается, не показывает даже виду, что ему и то известно, чего не подозревает самый проницательный становой»>{58}.
Такой кабак был спокойнее городского, за исключением праздничных дней, и вполне мог служить местом отдыха для небогатого местного помещика или чиновника. Там могли не только пьянствовать, но и степенно беседовать или устроить состязание певцов. Питейный дом был, по сути, единственным общественным заведением на десятки верст вокруг; именно там можно было встретить родственника или старого приятеля, узнать новости, справиться о видах на урожай, обсудить волнующие всех проблемы. Не случайно во время подготовки отмены крепостного права полицейские агенты сообщали, о чем говорят посетители городских и сельских кабаков:
«19 января (1858 года. — И. К., Е. Н.) в харчевне на Невском крестьянин Коренев читал рескрипт и с ненавистью говорил: "Хорошо, что правительство обратило на нас внимание, а то каких-нибудь 70 тыс. человек дворян тяготело над большинством, истязало крестьян, драло с них шкуру" и проч. Слушатели его поддакивали….
19 января в Дементьевском кабаке собрались крестьяне гр. Нироди (?) и говорили: "Нужно послать в деревню письмо о том, чтобы живущие там крестьяне не повиновались нынешнему старосте, выбранному помещиком, так как власть его над ними уже прекратилась, и они уже выбрали нового старосту, который находится тут же". Выбранный староста благодарил за доверие и угостил избирателей водкой…
19 января в харчевне близ Николаевской железной дороги несколько крестьян, по-видимому зажиточных, вели между собою беседу о предстоящем освобождении крестьян на волю. Они выражали сожаление, что в учрежденные по сему предмету комитеты не назначают депутатов от крестьян, и думают, что положение, которое составят эти комитеты, будет весьма неудовлетворительно для крестьян, ибо дворяне позаботятся о своих выгодах. В этом распоряжении они видят дурное предзнаменование для себя и полагают, что слухи о том, что даруемая свобода будет хуже нынешней крепости, могут оказаться справедливыми….
18 сентября в портерной на Гагаринской улице один мелкий торговец и с ним огородник неприлично отзывались о правительстве, говоря: "Вот установили и комитет, а когда будет толк, неизвестно,— все плати оброки господам, должны еще 50 рублей снести". Причем дерзость первого дошла даже до ругательства»>{59}.
Не случайно именно с кабаков началось тогда массовое крестьянское движение, направленное против злоупотреблений откупщиков. Откупное хозяйство и могущество его владельцев достигли к середине XIX века апогея.
Глава 5
ОТКУПНОЕ РАЗДОЛЬЕ И «МОНОПОЛЬКА»
«Елка зелена денежку дает»: расцвет и закат откупа
В начале XIX столетия владельцы откупов получили право надзора над винокуренными заводами, полную свободу повсеместно открывать новые питейные заведения даже без надбавки откупной суммы, произвольно переносить продажу питей на более выгодные для них места и тому подобное. Обозначившееся уже в конце екатерининского царствования расстройство финансов и тяжелые войны с наполеоновской Францией побуждали правительство изыскивать любые способы увеличения доходов, не покушаясь при этом на основные привилегии дворянства — помещики пушкинского времени, как и их предки при царе Алексее Михайловиче, имели право изготавливать вино для домашнего употребления.
Развитие питейной отрасли шло неуклонно, несмотря на то, что еще в 1805 году высочайший рескрипт на имя министра финансов отметил «ощутительно вредные действия на нравственность и здоровье народные, происходящие от непомерного размножения кабаков и выставок». Повышать прямые налоги было нельзя — при Екатерине II платежные возможности податного населения были и так напряжены до предела. Оставалась более гибкая система косвенного обложения, хотя здесь государству неизбежно приходилось делить свои доходы с откупщиками. Поэтому после окончания войн министр финансов и по совместительству управляющий Кабинетом (заведующий царским хозяйством) Дмитрий Гурьев добился в 1817 году утверждения нового «Устава о питейном сборе», который передал в большинстве губерний России заготовку и оптовую торговлю вином казне; одновременно были учреждены комитеты «по сокращению питейных доходов и уничтожению народного пьянства». По новым правилам заготовкой и оптовой продажей вина занималось исключительно государство; устанавливалась единая цена хлебного вина крепостью не ниже полугара за ведро — семь рублей (с 1820 года — восемь) ассигнациями, а наливки и настойки стоили на два рубля дороже. Розничной продажей занимались частные лица, платившие казне особый сбор за право торговли. Число питейных домов было оставлено прежним, а впоследствии несколько уменьшено.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
Тот, кто владеет Крымом, владеет Черным морем. Это прекрасно понимали византийцы, генуэзцы, турки, последовательно владевшие полуостровом. В 1783 г. императрица Екатерина II повелела присоединить Крым к России.Крым стал одновременно цитаделью России и курортной зоной. Там располагались практически все базы Черноморского флота и морской авиации. Чуть ли не половина авиационных и ракетных полков СССР также находились в Крыму.Что представлял собой военный Крым в 70—80-х годах ХХ века? Как проходил раздел флота, авиации, баз и полигонов между Российской Федерацией и Украиной в середине 1990-х годов?Как повлияло на военную инфраструктуру полуострова 23-летнее украинское правление?Почему у России не было иного выхода, нежели помочь населению Крыма весной 2014 г.?Об этом и многом другом рассказывается в книге Александра Широкорада «“Непотопляемый авианосец” Крым.
«История инквизиции» французского автора А. Арно вводит нас в мрачный мир средневековых «гонений на ведьм», под своды судилищ, в атмосферу пытки и ужаса. Используя документы ватиканских архивов, автор показывает вынужденность любых самообвинений перед лицом процедуры дознания. Однако, может, и вправду многие обвиняемые были колдунами и ведьмами и Отцам-Инквизиторам приходилось вести жестокую борьбу с самим дьяволом? Во всем этом предстоит разобраться современному читателю.
В настоящее издание включены несколько очерков с анализом некоторых дел, имеющих особо актуальное значение в условиях обострения классовой борьбы.Предлагая в указанном разрезе описание процессов расследования преступлений по отдельным уголовным делам, проходившим в практике советских судов, и отмечая то, что было сделано органами розыска и следствия по этим делам и то, что, по нашему мнению, могло и должно было бы быть сделано в пределах использования всех возможностей, которые дает нам техника розыскного и следственного процесса, мы и полагаем, что предлагаемая читателю книга может в указанном отношении оказаться полезной в деле расследования преступлений для наших следователей и органов уголовного розыска, всегда имеющих возможность столкнуться в своей практике со случаями, аналогичными с описанными в наших очерках.
Дорогие ребята! Известный писатель Захар Прилепин рекомендует вам великолепно иллюстрированную серию книг «Истории о пионерах-героях». Из них вы узнаете, как в годы Великой Отечественной войны такие же девчонки и мальчишки, как и вы, сражались с врагами наравне со взрослыми. Они стали настоящими героями, которыми гордится вся Россия!Первая книга рассказывает о бесстрашной школьнице Зине Портновой. За свои подвиги она была награждена звездой Героя Советского Союза посмертно. Именем Зины Портновой названы улица и школа в Санкт-Петербурге.
Доктор исторических наук Анатолий Бородин, автор книг о П. А. Столыпине, предлагает читателю свою новую книгу о великом сыне Отечества – Петре Николаевиче Дурново, министре внутренних дел Российской империи, ставшем мишенью террористов за свои патриотические взгляды. Наши современники, знакомые с жизнью и деятельность П. Н. Дурново, назвали его «Русским Нострадамусом» – настолько правдивы были его политические предсказания!Есть ли хорошие перспективы для нашей страны? Может, мы узнаем это из данной книги…
«Ежегодно в летний период мы от своего журнала «Живое время» ездим в экспедиции, с целью сбора материала по интересующим нас темам. Предлагаемая вам книга, является, по сути, отчетом об одной из таких экспедиций. Журнал наш стал первым в России журналом по криптоистории. Это не сборник фантастики или рассказов в жанре фэнтази, это попытка проанализировать источники и факты и посмотреть на известные исторические события немного другим взглядом, немного с другой точки зрения. Иногда это помогает понять то, что до этого считалось не разрешимой загадкой…».
При дворе первых царей династии Романовых традиционные элементы русской жизни соседствовали с театром и парсунами, барочной поэзией и садовым искусством. Каждый из них взращивал древо российской государственности и был способен на неординарные поступки. Михаил Федорович, покорный матери, разлучился со своей избранницей, но потом вопреки воле властных родственников восемь лет не женился. «Тишайший» Алексей Михайлович охотился с рогатиной на медведя, был щеголем и графоманом. Интеллектуал Федор Алексеевич знал о системе Коперника, изучал латынь, писал вирши и любил лошадей.Книга доктора исторических наук Людмилы Черной рассказывает, кому подражали, что перенимали и от чего отказывались московские государи; почему выбирали жен незнатного происхождения; какие люди и вещи окружали их на войне, на дворцовых приемах, на отдыхе в загородных резиденциях, в паломничествах по монастырям, на охоте; как при дворе боролись с обыкновением иностранных дипломатов прихватывать с собой драгоценные кубки с царского стола.
О повседневной жизни советской богемы — писателей, художников, артистов — рассказывает новая книга Александра Васькина. В ней — сотни известных имен, ставших таковыми не только благодаря своему таланту, но и экстравагантному поведению, не вписывающемуся в общепринятые рамки образу жизни. Чем отличалась советская богема от дореволюционной, как превратилась в творческую интеллигенцию, что для нее было важнее — свобода творчества или комфорт, какими были отношения между официальным советским искусством и андеграундом? Где жили и работали творческие люди в Москве, как проводили время в богемных ресторанах и кафе, в мастерских и салонах, на выставках и квартирниках, капустниках и тусовках? Где были московские Монмартр и Монпарнас, что означало «пойти на Уголок», где обитали «Софья Власьевна», «государыня», «Гертруда», «нарядная артистка РСФСР» и «фармацевты»? Ответ на многие интересные вопросы вы найдете на этих страницах — своеобразном продолжении прежней книги автора «Повседневная жизнь советской столицы при Хрущеве и Брежневе», снискавшей большой успех у читателей.
Возможно ли восстановить в подробностях повседневную жизнь обитателей русских земель дохристианской эпохи? Реконструировать их образ мышления, узнать, как они воспринимали окружающую действительность, почему поступали так или иначе в различных жизненных ситуациях? Ведь источников, повествующих об этом, почти не сохранилось. Автор книги находит свой путь решения этой, казалось бы, невыполнимой задачи, отыскивая отголоски языческих воззрений в народном мировосприятии, в обычаях и обрядах, сохранявшихся у русских вплоть до XX столетия, а также привлекая и другие, в том числе и археологические, материалы.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.