Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина - [171]

.

Красочная фигура «царя Бориса» уже давно успела обрасти всевозможными мифами, начиная от загадочного «купания» в Москве-реке в сентябре 1989 года. Судя по всему, они сопровождают первого президента России по сей день: в мае 2006 года корреспондент итальянской газеты «Коррьере делла сера» в статье, посвященной визиту Ельцина на Святую землю, не преминул сообщить, что в его апартаментах был приготовлен соответствующий запас водки. А бывший президент Украины Леонид Кравчук недавно, наоборот, доказывал, что вовсе не поил Ельцина во время переговоров в Беловежской Пуще в 1991 году: «У нас в Украине тоже говорят: мол, в Беловежской Пуще собрались пьяные под кустами и разрушили Советский Союз. Заявляю официально: утром 8 декабря, когда мы сели за стол переговоров, Борис Николаевич был трезв как стеклышко, вел себя спокойно, рассудительно аргументировал, внимательно советовался. У нас, кроме чая и кофе, ничего не было. Мы с ним расстались вечером, и дальше его распорядок я не знаю. Возможно, он и выпил, но я этого не видел. Однако все, что мы "родили", было сформулировано и подписано в трезвом виде и здравом уме».

Впрочем, все это уже принадлежит истории и даже изящной словесности. Поэт Геннадий Красников запечатлел «подвиги» президента: «То он купал в ручье харизму, словно в море, / То в самолете спал вблизи ирландских стен», — однако все же похвалил Бориса Николаевича: «Нетрезвый Ельцин не пропил Курилы».

Борис Ельцин первым начал проводить неформальные встречи «без галстуков» в ресторанах. Во время визита в Чехию он заходил вместе с Вацлавом Гавелом в пражский кабачок «У Золотых, 13». Гости выпили по две кружки «Пльзеньского», сфотографировались, поговорили, и Ельцин подарил хозяину ресторана часы с надписью: «От первого президента России». Теперь туристы из России и других стран разглядывают «кружку Ельцина», усаживаются за стол, «освященный» пребыванием родного президента, фотографируются «а-ля Ельцин» и, естественно, заказывают пльзеньского.

Однако, пожалуй, самым известным «выходом» Ельцина стало посещение им в компании президента Франции Жака Ширака престижного ресторана «Царская охота», выстроенного для «новых русских» на Рублево-Успенском шоссе. О том, что ресторан посетят высокие гости, директору «Царской охоты» сообщили за месяц до встречи. Затем несколько раз с ним встречался шеф протокола, приезжала охрана и дегустаторы приготовленной для встречи еды. Во время визита зал от посетителей не освобождали. Наш президент был отменно вежлив — даже подошел к соседнему столику и спросил сидящего за ним молодого человека: «Мы с Шираком вам не мешаем?» Тот остолбенел: «Пока нет…» Напоследок Борис Николаевич расписался в книге почетных посетителей: «Мы, два президента — Франции и России — были здесь 25.09.1997 г. с супругами и дочерьми. Мой друг Жак Ширак убедился, что Россия — страна с рыночной экономикой. Мы, две семьи, довольны и благодарны всем "охотникам". Спасибо!»

В мемуарах президент отдал должное и грузинским блюдам и вину, запомнившимся ему после визита в ресторан грузинской кухни «Сулико» в Замоскворечье. Возможно, в столице когда-нибудь появится туристический маршрут, как появился тур «Ельцинские места» в Екатеринбурге. Иностранцев проводят по коридорам бывшего обкома партии; показывают дом на берегу пруда, где жил Ельцин, будучи его первым секретарем; даже предоставляют возможность поцеловаться у колонны в фойе Уральского политехнического института, где, как рассказывал Борис Николаевич, будущая первая леди целовалась с ним. Только вот ресторан, где любил бывать Ельцин, закрыт на ремонт; экскурсоводам приходится на словах объяснять иностранцам, какие пельмени готовили здесь для бывшего начальника. Прогуляться по местам молодости и начала карьеры первого российского президента можно за достойную цену — 50 долларов.

В ельцинской России только за один 1993 год появилось около 150 новых предприятий (получить лицензию на выпуск водки было нетрудно), многие из которых, не обремененные опытом и современной технологией, гнали и разливали сомнительную жидкость под фирменным названием «водка». Российскую продукцию на рынке теснили, наряду с заморской, украинские, белорусские, кавказские аналоги. Либерализация рынка вывела из-под государственного контроля как многочисленных производителей алкогольной продукции, так и ее реализаторов. К концу 90-х годов денежные потери государства на алкогольном рынке составили примерно 30—35 миллиардов рублей ежегодно, что сопоставимо, например, с десятой долей всей доходной части федерального бюджета 1997 года^{156}.

В 90-е годы трудящимся в официальном порядке стали выдавать зарплату продукцией своего и других предприятий, так что некоторые получали ее национальным напитком. Практика эта не осталась в прошлом. «Летом вместо отпускных мы также получили бутылки со спиртным — жаловались школьные учителя из Мордовии еще в 2004 году. — Мы, педагоги, должны воспитывать детей, сеять разумное, доброе, вечное и в то же время вынуждены продавать навязанную нам водку родителям своих учеников и нашим бывшим воспитанникам»