Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - [193]

Сходила в милицию с У-вой, перерегистрировала паспорт. Она больна, но пошла, чтобы не было недоразумений. Всего время 10 минут заняла. ‹…›

Эвакуировалась семья М-вой. Доедет ли только мать, уж очень она стала опять плоха. ‹…›

Дала задание санбыткомиссии сделать списки жильцов, нуждающихся в дровах. ‹…›

17 июля [1942 года]

Была на семинаре управхозов и политорганизаторов. Вопросы были о бюджете, как и из чего он складывается и как расходуется. ‹…›

18 июля [1942 года]

Подали сведения о невыехавших, подлежащих эвакуации. Сделали опись имущества Воронина. Он в армии, а здесь проживал с 1933 года. Ему не хотели оставлять комнату, мотивируя тем, что де она была дана ему временно. Ну все же сделали опись имущества и заколотили дверь. ‹…›

20 июля [1942 года]

С утра в райкоме. С 15 августа город должен стать военным. Все лишние люди, неспособные его защищать, не должны оставаться здесь. Сейчас эвакуацию временно приостановили, пробка где-то получилась, да шторм, говорят, был на Ладоге. ‹…›

Вечером явились М-з и И-ва. И-вы сами просили дать квартиру Б-ным. Дали. Теперь она оказалась плохой, а вот ту, которую дали Дмитриевым, та оказалась очень хорошей. М-з предложили комнату у Ч-вой. Вернулась со слезами. Говорит, что это погреб. С-вой дали хорошую комнату. В ней всего метров 9, а она претендует на 16–18. Спрашиваю, куда же ты вещи то денешь, ведь комната маленькая?

– Выкину их вообще.

Логика, ну просто беги. Да еще все недовольные грозят походом в райком партии. Напугал, что называется. Интересно, чтобы они там стали говорить?

Сегодня еще одну комбинацию с квартирами попробую устроить для М-з, а не выйдет, пусть в РЖУ катится.

22 июля [1942 года]

Полный состав группы, конечно, не собрать. Пришли несколько человек. ‹…› Договорились о работе. Обещали. ‹…› Сбор обещали на следующее утро. ‹…›

Еще новая история. Р-ва приехала из жилотдела буквально со слезами. Там категорически потребовали всех расселенных из аварийного дома № 26 вернуть обратно, мотивируя это тем, что по положению о переселении в квартиры оное идет только с ведома жилотдела. Пошла звонить, говорила, говорила, ну вроде договорилась. Удержали людей по новым квартирам. Оформлять ордера поедем завтра.

23 июля [1942 года]

Зашла к Ф-вой. Она сильно больна. Врача вызвала. Встретилась с К-вой и А-вой. И та и другая жалуются на тяжелое материальное положение. К-ва говорит, что нечем платить за обеды в школе, а у нее четверо школьников. Муж тоже почти ничего не приносит, т. к. постоянно занят на оборонных работах и мало зарабатывает. Придется сходить в школу выяснить, что можно сделать для них.

У Алексеевой муж и два сына в армии. Один мальчуган восьми лет целыми днями сидит дома, т. к. в школу мать его не пускает. Надо поточнее выяснить, в чем там дело. ‹…›

28 июля [1942 года]

Провела подписку на билеты денежно-вещевой лотереи. Собрала 600 руб. Подписала пока не всех, еще несколько человек предстоит обойти. Днем их дома не бывает.

Проведала Кислову. У нее раны цинготные на ноге, жутко глядеть какие. Ходить с трудом может. Достала ей травы и салата. Уксус у нее есть, пусть травой себя поддержит.

29–30 июля [1942 года]

Ездила с К-вой на завод. Надеялась устроить ей усиленное питание. Оказалось, у них нет такой столовой.

Мальчугана А-ва надо обязательно устроить в школу. Педагог говорит, что он очень способный ученик, а мать его дома держит неизвестно зачем. В РОНО узнала, что он может получить скидку, но надо будет похлопотать.

1 августа [1942 года]

Проверяла выдачу продкарточек. Опять отсеялись несколько человек. Они числились умершими, но точных сведений не было, а теперь они не пришли за карточками. Явилась С-ва, ей не выдали карточки на производстве и в список по местожительству не включили, как работающую. Пришлось тут же внести ее в список и выдать карточки.

2 августа [1942 года]

Составили новые списки подлежащих эвакуации и повезла их в райсовет. Там сообщили: эвакуация прекращена, временно или постоянно пока неясно. ‹…›

У Ч-вой ночью умерла мать. Утром она пришла ко мне. Плачет, жалуется, что за изготовление гроба с нее требуют один килограмм хлеба, за могилу нужны хлеб и деньги.

Стала ее уговаривать, чтобы она не тратила деньги на покойную, а лучше оставила бы средства для себя и ребенка. Она беспокоилась, что будет не права, если похоронит мать не так, как это принято раньше.

Вечером она вновь пришла. Пожаловалась, что не хочет делать гроб, но не решается похоронить умершую так, как это ныне делают другие люди. Пришлось ее успокаивать, уверять в том, что она вправе сохранить для живых, а не тратить их на мертвую.

Она наконец-то успокоилась и говорит:

– Вот спасибо, что Вы хоть посоветуете, что делать, а то не знаешь, как поступить, все думаю, что люди осудят за то, что похороню мать не так, как надо.

4 августа [1942 года]

На объявленное заранее занятие группы МПВО явились всего четыре человека. Прочла им статейку из «Ленправды» «Маски сброшены», побеседовали о бдительности и задачах МПВО.

Е. А. Соколова [64] . «Снесем любую голодовку, даже голодную смерть, ради спасения советской власти»

«В Ленинграде неспокойно. Ходят тревожные слухи ‹…› Много хлопот было с эвакуацией рукописного отдела ‹…› Разрешили принимать в отряды Народного ополчения женщин ‹…› Позвонили из райкома и дали директиву срочно уничтожить архив нашей организации ‹…› В воздухе шла смертельная борьба ‹…› В Ленинграде среди интеллигенции стала распространяться идея об объявлении Ленинграда “вольным” городом ‹…› Паялин совершил партийный проступок – хоронил тещу с попом ‹…› Сегодня меня вызвали в Смольный к Лазутину ‹…› Все наши научные сотрудники ‹…› обедали в столовой горкома ВЛКСМ ‹…› На Октябрьском заводе рабочие устроили волынку на почве продовольственных затруднений и ‹…› устроили погром в столовой ‹…› Посетила баню. ‹…› Среди голых женщин не видно ни одной толстой ‹…› Одна гражданка, ‹…› не переставая, ныла и жаловалась на плохую тяжелую жизнь ‹…› Вызвали к председателю районной комиссии по эвакуации ‹…› Была в Смольном и вновь просила дать научным сотрудникам института первую категорию ‹…› Демобилизовался мой муж И. И. ‹…› Новый год встречала с мужем у его сестры ‹…› Есть знакомый, через которого можно купить конину…».