Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн - [52]

В бальяже Блуа, где сторонники Реформации составляли 48% избирателей, было решено не обсуждать религиозную принадлежность кандидатов, а рассматривать гугенотов как добрых друзей и родственников. В этом избирательном округе депутатами стали умеренные католики, которым доверяли гугеноты.

В Невере, где выборщики отказались от вражды и поддержали примиряющий эдикт, результат был таким же. А в Провене, где протестантов насчитывалось всего 9%, выборщики-католики едва не превратили собрание в кровопролитие.

В области Ко протестанты отдали свои голоса католику, выступавшему за политическое урегулирование конфликта двух религий. Однако результаты голосования были аннулированы, потому что председатель собрания посчитал речи депутата слишком вольными.

В Париже протестантов вообще никто не приглашал участвовать в выборах, а тех, кто все же являлся, не пускали в зал, под предлогом, что у них не было приглашений.

И все же сложно делать какие-либо обобщающие выводы, ибо в каждой провинции выборы происходили согласно своим собственным традициям. В ряде провинций депутатов выбирали местные штаты, они же составляли наказы, не собирая для этого даже дворянского собрания. В провинции Мен депутатов интересовали сугубо местные проблемы, а потому между католиками и протестантами не возникало никаких дискуссий, и никто не упоминал ни об эдикте о национальном примирении, по-прежнему остававшемся предметом всеобщих споров, ни о взятии Лемана в 1562 году. Во время избрания депутатов все были предельно вежливы, заседания проходили согласно издавна сложившимся традициям, и все рассматривали созыв Генеральных штатов как возможность извлечь максимальную пользу для своей провинции. Более того, даже давнее соперничество, разъедавшее третье сословие, и в частности, затяжная ссора между магистратами Лемана и Шато-дю-Луар, а также спорные вопросы, касавшиеся представительства горожан и деревенских жителей, отступили на второй план.

Несмотря на различия в ситуациях на местах, протестанты, представленные в дворянских собраниях, выражали требования, которые вполне можно расценивать как «демократические». Они хотели сделать обязательным для всех участие в выборных ассамблеях и публичных дебатах, так как в то время решения чаще всего принимались высшей знатью или теми, кто был наделен особыми королевскими полномочиями. Протестанты также считали необходимым сделать выборы тайными, чтобы устранить давление на избирателей. Всем известно, что добиться этого удалось много позже: отдельная кабинка для голосования появилась во Франции только в начале XX столетия. Подобного рода требования свидетельствуют, что движение протестантизма в XVI веке произвело переворот не только в конфессиональной сфере, но и в сфере культуры и политики.

Как дворяне становились протестантами?

Одной из причин, приводивших дворян в лагерь протестантов, называют обнищание дворянского сословия, связанное с упадком экономики и ростом цен. Однако некоторые историки пытаются доказать, что дворяне в XVI веке не беднели, а, напротив, богатели благодаря росту цен, так как основную часть доходов они получали от своих земель: земельная рента зачастую росла быстрее, чем цены, — как, например, было в Беарне. В целом ряде работ, опубликованных с начала 1980 года, отстаивается именно эта точка зрения, а прежний подход признается оправданным только в отдельных случаях.

Многие дворяне впервые узнали о Реформации в армии или на службе у принцев-протестантов. Так произошло с неким д'Осси из Боса, бывшим командиром отряда ландскнехтов в Германии, с представителями младшей ветви рода Прюнеле, с Монсо из Тионвиля.

Часть дворян познакомилась с идеями реформатов во время учебы в университете Орлеана, одном из очагов распространения протестантского вероучения. «Господь заставил услышать свой голос в Орлеане, — писал Теодор де Без, — и город сей вместе с городом Буржем стал тем источником, воды которого разлились по всему королевству». Орлеанские проповедники собирали толпы слушателей. Шартрский каноник Жан Батист Суше отмечает, что в 1532 году ересь проникла в Шатоден через города Блуа и Вандом, которые часто посещали проповедники.

Историки проследили матримониальные связи дворянских семей из Боса, которые впоследствии перешли на сторону протестантов. Так, в роду Ла Тай из двенадцати браков, заключенных в первой половине XVI века, пять было заключено с членами семей, принявших учение Кальвина. Такое же соотношение, то есть примерно 40%, характерно и для семей д'Осси и Моссе. 60% семей, принадлежавших к многочисленному шартрскому роду Коне, стали протестантами в 1506— 1536 годы. Историк Мишель Кассан отмечает подобный феномен в Лимузене — в семействах Бюиссьер и Понс. Наряду с американским историком Нэнси Релькер он обращает внимание на влияние женщин. Религиозный прозелитизм, защита семейного достояния, заключение браков — во всех этих делах главная роль в протестантских семьях отводилась женщинам, для которых образцом служила Жанна д'Альбре, королева Наваррская, мать Генриха IV, подвижница и оплот Реформации во Франции.