Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения - [85]
До 1523 года во Флоренции чеканили золотой флорин. В Венеции похожая монета называлась дукатом, или цехином. В Германии и Нидерландах флорин получил название гульден. Венгерские и чешские дукаты (флорины) имели широкое хождение в Речи Посполитой. «Червонный золотой» («злотый») первоначально стоил 30 серебряных грошей. В связи с девальвацией серебряных и медных денег курс постоянно менялся. Так, Неплюев в дневнике записал, что «червонный ходит 130 штиверов, или грошей».
Французский Монпелье находился недалеко от Испании и при этом принимал множество студентов из Германии и Швейцарии. Они довольно быстро осваивались с хитросплетениями обменного курса. Вот, например, какие цены были в середине XVI века в кабачке «Три короля», куда часто захаживали после занятий студенты-медики, в том числе Феликс Платтер: «Заказывали меру превосходного муската, который обходился нам в один штивер[45], т. е. один батцен[46] или каролус. К этому добавляли кусок мяса, например свинины, потому что в доме моего хозяина его не ели, и хорошей горчицы. Расходы не превышали одного штивера с человека».
Зато одежда влетала в копеечку. Один парижский студент уплатил за ткань для верхней одежды и штанов 7 ливров 8 су, за ночной колпак 3 су 6 денье, а за шнурки для штанов с наконечниками 20 денье; пошив мантии стоил 7 су 6 денье, окрашивание штанов — 9 денье; работа портного — 5 су. Дороже всего обходилась обувь, которая буквально горела на ногах школяров, ведь им приходилось делать большие концы по городу. Тот же студент заплатил 15 августа за пару башмаков 7 су 6 денье и потом дважды чинил их, соответственно за четверть и половину этой суммы; на Рождество ему понадобилась новая обувь за 8 су, но уже в феврале ее тоже пришлось сдать в починку.
«На Троицу я надел новые штаны красного цвета, — пишет Феликс Платтер. — Они были в обтяжку, с разрезами поверх подкладки из тафты, и такие короткие, что я сидел практически на сборках. Я с трудом мог наклониться, настолько они были тесные. Но обошлись они мне всего в одну крону, а крона тогда равнялась 46 штиверам. Портные сами продают ткань, и если надо, соорудят вам штаны за одну ночь». В феврале 1553 года он заключил договор с сапожником: тот обязался поставлять ему каждое воскресенье по паре новых туфель за три франка[47] в год, а старые забирать себе. Студенты носили туфли на тонкой подошве, поэтому в дождь и снег поверх туфель надевали галоши. Столько же — три франка — стоила лютня, без которой Феликс не мог обойтись.
У студентов деньги утекали сквозь пальцы, поэтому «жалованье» казеннокоштных учащихся находилось у их наставника, выдававшего им деньги по своему усмотрению. «А жалованья королевского в руки нам не давал поручик де-компания, а платил за нас за пищу и за квартиру по две добли на месяц с персоны, отчего мы имели нужную пищу, а пили только воду, — вспоминал Иван Неплюев время своей учебы в Испании. — Оный же за мытье рубашек и прочего платил за нас по полупецы на месяц, и по приказу его переменяли мы по три рубашки в неделю и брали на месяц по паре башмаков, за которые он платил за нас по 9 реалей, да плата за пару; он же платил за нас балбиру (цирюльнику. — Е. Г.) по 4 реаля на месяц, который брил нам бороды по 2 раза в неделю, а паруки нам пудрил по трижды в неделю; и за тем за всем осталось нам по 4 реаля по 5 кварт от месяца; и оные платил за нас портному мастеру за починку верхнего платья, или кто что возьмет новое против жалованья».
Отправляясь в Марбургский университет, Ломоносов получил в июле 1736 года от Академии наук 300 рублей. Около семи рублей он потратил тут же, отдав долги, часть прожил в Петербурге, еще часть ушла на оплату путевых расходов, так что в Германию он въехал с двумя сотнями рублей, которые перевел в немецкую валюту по курсу 80 копеек за талер. В финансовом отчете, отправленном в столицу 26 сентября 1737 года, Ломоносов перечислил свои траты:
«В Петербурге и в пути до Любека истрачено 100 руб.
От Любека до Марбурга 37 т[алеров].
Один костюм стоил 50 т.
Дрова на всю зиму 8 т.
Учитель фехтования — на первый месяц 5 т.
Учитель рисования 4 т.
Учитель французского языка 9 т.
Парик, стирка, обувь, чулки 28 т.
Учитель танцев за пять месяцев 8 т.
Книги 60 т.
Сумма 100 рублей и 209 т.».
Академическая канцелярия должна была выплачивать русским студентам 400 рублей на человека в год, но уже в первый год обучения Ломоносову и его товарищам недоплатили по 100 рублей. Зимой 1737/38 года Ломоносов, привыкший в Заиконоспасских школах беречь каждую копейку, смог уложиться в присланные ему 200 рублей, но потом не только потратил всю стипендию, но и наделал долгов, сумма которых в несколько раз превышала положенное ему жалованье. Его друзья Виноградов и Райзер вели себя точно так же. Академия велела отказаться от услуг учителей танцев и фехтования, не тратить деньги на наряды и не делать долгов и объявила всем троим суровый выговор. Добросердечный ректор университета Кристиан Вольф уплатил долги русских студентов (впоследствии Академия наук возместила ему эту сумму), чтобы они могли продолжить учебу у профессора Генкеля. К тому времени годовое содержание русских студентов было урезано вдвое, деньги высылали непосредственно Генкелю, который выдавал их на руки своим подопечным небольшими суммами — не более десяти талеров в месяц, указывал, где снимать квартиру, сам нанимал учителей и покупал одежду. Например, в августе 1739 года Ломоносов получил сшитое специально для него по заказу Генкеля новое платье стоимостью 42 талера 4 гроша, в сентябре — плисовый китель и четыре холщовые рубашки на 9 талеров 11 грошей, в октябре — башмаки и туфли и т. д.
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
Джордж Вашингтон (1732–1799) вошел в американскую историю как «отец нации и спаситель Отечества». Герой Франко-индейской войны и американской революции, не очень удачливый плантатор, посредственный военачальник, не самый изощренный политик, он обладал качествами, редко встречающимися у государственных деятелей: был честен, бескорыстен и не властолюбив, чем снискал любовь народа, избравшего его своим первым президентом, и стал единственным главой США, избранным единогласно.История жизни Вашингтона, изобилующая передрягами, победами и поражениями, разворачивается на фоне борьбы британских колоний за независимость и становления американской государственности, разоблачения шпионов и подготовки похищений, переплетения судеб выдающихся деятелей бурной эпохи, друзей и врагов главного героя.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Первая половина XVII века – эпоха Ришелье и Людовика XIII, прозванного Справедливым, – была непростой в истории Франции: заговоры вельмож и мятежи гугенотов, крестьянские восстания и участие в Тридцатилетней войне, недород и эпидемии… И все же, как и в любую другую эпоху, люди трудились, веселились, женились, рожали детей, словом, жили своей обычной, повседневной жизнью. В книге представлена широкая панорама жизни французов того времени – от крестьян и ремесленников до королевских чиновников, придворных и мушкетеров.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.