Повседневная жизнь Большого театра от Федора Шаляпина до Майи Плисецкой - [191]

Кто не помнит знаменитый монолог Аркадия Райкина «В греческом зале», герой которого — алкаш-работяга озадачен свалившейся на него проблемой — где провести второй выходной день? В 1965 году партия и правительство пошли на невиданный либерализм, устроив своему народу два выходных дня в неделю, прибавив к воскресенью еще и субботу. Добряк Брежнев в отличие от прожектера Хрущёва знал, как быстро создать себе авторитет. Однако на труппе Большого театра это сказалось неожиданным образом. В советское время в бюрократическом языке бытовало такое выражение, как культурное обслуживание населения. Превращение субботы в нерабочий день означало: теперь в Большом театре количество утренних спектаклей — утренников — должно возрасти вдвое, дабы удовлетворить эти самые культурные потребности, чтобы люди не пили водку и гуляли за столом, а еще чаще ходили в театр. То есть сначала в театр, а опосля — водка за столом. Нагрузка на труппу возросла симметрично.

А к тому времени Большой театр и его сцена в Кремлевском дворце съездов уже столкнулись с неожиданными проблемами. После открытия дворца в 1961 году предполагалось, что на его сцене каждый месяц будет идти до восьми опер и балетов (в сумме). Через три года эта цифра выросла в три раза, что было неплохо: огромный зал вмещал также в три раза больше зрителей, что давало доход в продырявленный космическими полетами госбюджет аж 300 тысяч рублей в месяц! Проблема была в другом: необъятная сцена дворца требовала такого же заполнения артистами, в частности хором и мимансом, причем всей труппы. А кто же тогда будет петь в этот же вечер на основной сцене? Для нее хора уже не хватало. «Мы были вынуждены ставить на основной сцене “малонаселенные” спектакли, где был занят минимум артистов хора, миманса и балета, в том числе возобновили “Вертера” — более чем средний спектакль и по качеству постановки, и по составу исполнителей. Дело дошло до того, что мы не могли ставить одновременно в Большом театре “Онегина”, а в КДС — “Бахчисарайский фонтан” — эти два спектакля “не расходились” по артистам миманса, которых не хватало. Большой театр стал постепенно превращаться в филиал Дворца съездов», — свидетельствовал завтруппой Анатолий Орфенов. Выход из создавшегося кадрового голода нашли быстро: умножить штат труппы на 350 человек, увеличив ежегодную госдотацию на содержание театра на 600 тысяч рублей в год (и это при высоких сборах!). Вряд ли такое было возможно в Метрополитен-опере, которая живет за счет частного финансирования. В дальнейшем ведущие солисты театра старались петь на сцене КДС как можно реже, даже будучи назначенными на тот или иной спектакль, они охотно брали бюллетень…

И все же закончить эту главу хочется тем же, с чего она и началась. В начале 2020 года после одного из спектаклей Мариинского театра известная солистка чуть было не получила в качестве букета искусственные цветы, которые обычно продаются у входа на кладбище. Спасибо капельдинерам: вовремя распознали обманку! Этот, с позволения сказать, «букет» сопровождался запиской специфического содержания, написанной, как утверждается, женским почерком. Жива традиция…

Глава десятая. «У Никиты Сергеевича от вашей музыки живот заболел». Власть царской ложи

— Мы передавали произведения советских композиторов, а теперь послушайте музыку.

Остро́та советской эпохи

Царская ложа как символ верховной власти — «Все пытались уловить настроение царя» — Пленение Ленина полуголой Айседорой — «Вас желает видеть государь» — «Отдайте стакан, Шаляпин!» — Неудача с Троцким — Гонорары натурой — «Лебединое озеро» — инструмент внешней политики — Черчилль и Никсон — «Иди, Леня, иди!» — «Лохматый» Брежнев и Александр Ворошило — «Щетина сцены» — Гвоздики от Мао — «Спящая красавица» для Рейгана — Раиса Максимовна все знает? — Горбачёв и Паваротти — Сталин в ложе: страшно, аж жуть! — «Мальчики» из охраны в оркестровой яме — Сурдина и граната — Правительственные концерты — Комсомолка Плисецкая — Джазмены дуются в карты за кулисами — «Чуют правду!» — Взбучка от Власика — «Декабристы» без Берии — Хрущёв на «Трубадуре» — «Асель», иди отсель! — Случай с президентом — Балет или футбольный матч по цветному телевизору? — Цирк в Большом театре — Суровый Косыгин — Атомоход в царской ложе — Баялда

Посещавшие Большой театр зрители занимали в зале места согласно купленным билетам. Однако есть в театре одно место, купить билет на которое нельзя было ни тогда, ни теперь. Находится оно в царской ложе, изначально предназначавшейся для императорской семьи. Естественно, что зачастую ложа пустовала, поскольку цари наезжали в Первопрестольную нечасто, обычно два-три раза в год. Хорошей традицией стало посещение Большого театра в дни коронационных торжеств — даже если очередной монарх из рода Романовых не любил оперу или балет, хочешь не хочешь, а в царской ложе быть обязан. Это было редко, но точно.

Так произошло в августе 1856 года, когда по случаю восхождения на трон Большой театр осчастливили своим посещением новоявленный император Александр II с супругой Марией Александровной, дабы из царской ложи насладиться оперой Гаэтано Доницетти «Любовный напиток» и балетом Цезаря Пуни «Маркитантка». Танцевали приглашенные иностранцы, французы и итальянки, в том числе популярная в XIX веке Фанни Черрито (почти как Плисецкая, только получше). Все повторилось через 17 лет, когда в мае 1883 года в Москву приехал на коронацию весь царский двор во главе с Александром III и Марией Федоровной. Императорская чета появилась в царской ложе, откуда наблюдала за избранными сценами из оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя». Пели русские артисты, что было весьма символично для «самого русского царя», закончилось действо ожидаемо — гимном «Боже, царя храни!». Затем очередное историческое посещение царской ложи случилось в 1896 году, когда в Успенском соборе короновался Николай II…