Повороты - [21]
— Оуэллс, он…
— Ушёл.
— В общем, да.
— Преспокойно ушёл.
— Ну, мы ещё за ним понаблюдаем, не переживай, — Прайс попытался как-то подбодрить Сару.
Уолтер усмехнулся. Кто «мы»? Уж точно не Рэндалл. Может, Рэйчел отправить понаблюдать за Оуэллсом? Так, глядишь, он и судиться с ними начнет за нарушение личного пространства.
— Человек, убивший Ричарда Хоффмана, преспокойно ушёл.
— Вообще-то… — Маккартни вдруг попыталась что-то вставить, но замолкла на полуслове.
— Да? — Сара подняла голову и уставилась на готовую провалиться под землю Рэйчел.
— Ну, я, вы извините… Но я просто хотела добавить, что необязательно…
Сара фыркнула.
— Необязательно он убил Хоффмана? Конечно, нет. Вероятность того, что он убил, не больше вероятности того, что он просто хотел кого-то прикрыть.
— Да, я это и хотела сказать. — Рэйчел и без того знала, что с Сарой ей не тягаться. Она знала всё, в том числе и всё то, что Рэйчел хотела или когда-нибудь могла захотеть сказать.
— Эй, не унывай, просто это же совершенно очевидно и бесконечно просто, только и всего. Твой звёздный час впереди, — подбодрил вдруг её Корнетто. Рэйчел в ответ смущённо кивнула. Прайс замялся и продолжил:
— Мы довольно долго разговаривали, и в итоге Оуэллс сказал…
— Что он ничего не собирался рассказывать и понятия не имеет, о каком признании идёт речь.
— Сара, если честно, он сказал, что пришёл сюда как свидетель. Потом он понял, что ничего толком вспомнить не может и только всё путает. Как свидетель, понимаешь? Он обвинил тебя в некомпетенции. Сказал, что если женщина не может отличить признание в убийстве от свидетельских показаний, то ей не место на такой работе.
Хорошо, что она не слышала этого. Хорошо, что в кабинете хоть хиловатая, но звукоизоляция. Иначе она точно не сдержалась бы, услышав это из уст Оуэллса. Она и так была на взводе, а такое… Тогда бы её точно можно было обвинить в некомпетенции.
— Эванс, ты в порядке? — долетел до неё голос Корнетто. — Забудь про этого кретина, он просто не в себе.
— Я в порядке. И не такое слыхала, — усмехнулась Сара и покачала головой. Но если честно, такое с ней было впервые. И от этого было не по себе. Ещё Маккартни эта таращится. Как же, Сара Эванс, злая и строгая, вдруг некомпетентна. Да пошла она.
— В общем, неприятно вышло. Ты уверена…
— Боже, Рэндалл! Уверена ли я в чём? Что он заявился ко мне, крича, что хочет признаться в убийстве Ричарда Хоффмана? Что он не плод моего воображения? Что у меня всё нормально с головой? Что я ещё могу работать? В чём я должна быть уверена, Рэндалл? — Сара была в бешенстве, но говорила на удивление спокойно и размеренно.
— Ладно, не принимай близко к сердцу. Просто дурдом какой-то.
— Это уж точно.
— Я вас покину ненадолго, вы тут справитесь?
— Конечно, — заверил его Уолтер и подмигнул Маккартни.
— Отлично. Сара, что намерена делать?
— Поеду на свидание с телом, разумеется.
— Сообщайте все новости незамедлительно. Я вернусь, как только смогу.
— О`кей, босс, — по привычке вырвалось у Корнетто.
— Уже полубосс, — усмехнулся Рэндалл, а Сара опустила глаза.
Прайс вышел из кабинета, Эванс встала со стула и также вышла. Забрала из своего кабинета сумку и необходимые документы. Столкнувшись в коридоре с вышедшими непроницаемым Уолтером и слегка растерянной Рэйчел, она замерла секунды на четыре. Затем повернулась к Рэйчел и сказала тоном, не терпящим возражений:
— Маккартни — со мной.
Сара выбрала Рэйчел в сопровождающие не только потому, что Уолтера выбрать было нельзя — не оставлять же отдел на Маккартни! Даже если бы в отделе оставался Прайс, она бы не изменила свой выбор. Меньше всего ей сейчас хотелось ехать с Уолтером в одной машине, вместе с ним рассматривать тело несчастного Ричарда, обсуждать дело. Разговоров не избежать. Любых. Она ещё не готова работать с Корнетто после её назначения. Это как-то непривычно и странно. Да и Оуэллс не прибавил ей очков. Что тут говорить, Рэйчел вон сидит себе тихонько на сидении и даже не пытается что-то спросить. Хотя вопросов у неё, наверное, много. В любом случае, ей полезна эта поездка.
— Ты хотела практики, жизни в отделе — пожалуйста. Поздравляю с первым совместным выездом и надеюсь, сильно мешать ты не будешь.
— Если я могу хоть чем-то помочь, я сделаю всё.
Сара резко затормозила на светофоре. Ещё не хватало сбить кого-нибудь на полицейской машине. Хотя сегодня всё возможно. Отличный день.
— Была когда-нибудь в морге?
Рэйчел слегка замялась.
— Вообще-то, нет.
— Замечательно. Надеюсь, тебя не стошнит.
Рэйчел хотела что-то сказать, но Сара жестом остановила её.
— На самом деле, ничего страшного там не будет. Это не авария и не жертва маньяка. Ты не волнуйся.
— Я и не волнуюсь.
— Вот и молодец.
Эванс намеревалась оставшуюся часть пути проехать молча, но потом вспомнила, как Уолтер защищал Маккартни и переглядывался с ней.
— Полагаю, детектив Корнетто пересказал тебе последние детали дела?
— О, да, я вас поздравляю, это очень классно. Серьёзно.
Сара не сразу поняла, что Рэйчел имеет в виду. Потом дошло. Повышение, чтоб его.
— Ну, я вообще-то не про это. Не только про это, по крайней мере.
— Про Оуэлла в двух словах тоже, конечно. Не повезло вам, он даже выглядит чокнутым, как оказалось — и ведёт себя так же.
Странные события, странное поведение людей и окружающего мира… Четверо петербургских друзей пытаются разобраться в том, к чему никто из них не был готов. Они встречают загадочного человека, который знает больше остальных, и он открывает им правду происходящего — правду, в которую невозможно поверить…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.