Поворот под Москвой - [31]

В связи с этим возникает вопрос: как мог Гитлер, несмотря на неблагоприятные доклады с фронта, прийти к оптимистической и в данном случае неверной оценке сложившегося положения? Что побуждало его выдвигать обширные замыслы и настаивать на их осуществлении, хотя командование войск, которых это касалось, давало ему совершенно ясно понять нереальность этих планов. Главная причина заключалась, безусловно, в неверной оценке обстановки в России. Гитлер и его советники были убеждены в том, что Красной Армии приходится еще хуже, чем их собственным войскам, и что, несмотря на имеющиеся трудности, можно настаивать на продолжении наступления на Москву и добиться поставленной цели.

Раздел II Сентябрь — октябрь 1941 года

1. Нехватка рабочей силы и сырья для германской военной промышленности

В то время, когда Гитлер сообщал Чиано, что Советский Союз в военно-промышленном отношении уже положен на лопатки и больше не сможет оправиться от понесенных потерь, германская военная промышленность достигла такой стадии, что не могла уже удовлетворять нужды фронта и обеспечивать выполнение новой программы производства вооружений для второго этапа войны. В конце октября специалистам германской военной промышленности стало понятно: экономические трудности настолько возросли, что без решительного изменения всей системы, то есть без отказа от идеи «молниеносной войны» и перестройки промышленности по принципу «глубокого» вооружения, уже невозможно превзойти противника в промышленном отношении.

Еще в сентябре, когда подготовка к операции «Тайфун» шла полным ходом, появились симптомы того, что при установившейся практике решения проблемы рабочей силы дело дальше не пойдет. От военной промышленности снова и снова поступали сигналы, что «все прежние трудности в производстве зависят не от наличия сырья, а только от рабочей силы».

К уже известным проблемам рынка рабочей силы добавилась в качестве нового затруднения необходимость призыва в армию контингента 1922 года рождения, что вело к изъятию из военной промышленности определенного количества молодых специалистов. Этот контингент насчитывал примерно 270 тыс. человек и должен был составить основу резервной армии для покрытия огромных потерь в дивизиях на фронте.

Дополнительные трудности проявлялись и в том, что в армию были дополнительно призваны лица старших возрастов, а также часть рабочих, ранее пользовавшихся отсрочкой от призыва.

Облегчить положение с рабочей силой за счет увеличения числа иностранных рабочих по различным причинам было больше невозможно. Все труднее стало получать итальянских рабочих, так как они не хотели работать в районах, где существовала угроза воздушного нападения. Вследствие воздействия контрпропаганды англичан, французских коммунистов и сторонников де Голля вряд ли можно было ожидать существенного увеличения числа французских рабочих. Утечка иностранной рабочей силы объяснялась во многом недостаточным социальным обеспечением предприятий. Жалобы на плохое снабжение немецких и иностранных рабочих принимали все больший размах. Чтобы облегчить положение, было запланировано заменить 100 тыс. французских военнопленных русскими военнопленными. Для ликвидации образовавшегося недостатка в рабочей силе дополнительно предлагалось завербовать на добровольной основе русских горняков с Украины и металлистов из Прибалтийских государств. Кроме того, управление военной экономики и вооружений могло использовать в военной промышленности 23 тыс. военнослужащих штрафных подразделений вермахта. Несмотря на все эти меры, осуществление которых усложнялось инстанциями среднего звена, не желавшими заниматься этими вопросами в полной мере, в конце сентября положение достигло критической точки. Приходилось решать, как использовать имеющиеся людские резервы — для удовлетворения потребностей войск или для нужд военной промышленности[117].

Несмотря на это, и в октябре продолжался призыв в армию из числа рабочих военной промышленности, так как большие потери в сухопутных войсках требовали срочных мер для покрытия некомплекта личного состава, а мероприятия командования вермахта по высвобождению личного состава, и прежде всего по его перераспределению в сухопутных войсках, привели к очень небольшим результатам. Удалось путем замены солдат старших возрастов и не полностью пригодных для боевого использования пополнить боевые войска 250 тыс. человек. За счет резервной армии путем проведения «акции прочесывания» были отправлены на Восточный Фронт дополнительно 25 тыс. человек, и непосредственно на фронте часть личного состава рабочих команд была заменена русскими военнопленными. Это позволило русским внедрить в вермахт своих агентов и получать информацию о намерениях немцев. Указанные меры повысили боевые возможности войск вермахта, но не ликвидировали значительный некомплект в личном составе. Дальнейшие попытки получить дополнительное количество рабочей силы проявились в мероприятиях, направленных на усиление использования труда женщин в экономике, и в создании в Париже специальной вербовочной организации (ранее проводилась индивидуальная вербовка французских рабочих). Но все эти планы не обещали продолжительного успеха. Последняя по-настоящему действенная возможность как-то решить проблему нехватки рабочей силы заключалась в усилении использования русских военнопленных