Повод для разговора - [2]

Она перекрутила резинку на конце косы и сказала:

— Ему просто нравится начинать воспитывать нас каждый год примерно в это время. Это позволяет ему чувствовать собственную власть.

Эдди кивнул, но мысленно явно переключился на что-то другое. За исключением тех случаев, когда это диктовалось необходимостью, или когда он обязан был дважды в год появиться на показательных конных выступлениях, их дела редко пересекались. Но это было и к лучшему. Их совершенно разные интересы, вероятно, и охраняли их супружество от того, чтобы оно стало постылым.

Отходя от зеркала, он спросил:

— Где постреленок?

Грейс взглянула на приемник с часами возле их постели: опять опаздывает.

— Ей пора бы одеться, — пробормотала она. Особенно сегодня, когда ее стол завален всякими бланками, ей хотелось начать пораньше. — Каролина, что ты делаешь? — крикнула она в коридор.

Как будто ожидая вопроса, их дочь вбежала в дверь, застегивая блузку:

— Собираюсь, — пропела она. — Я поеду кататься верхом?

Грейс быстро поцеловала Каролину в макушку, когда та проскочила мимо нее:

— Если у нас хватит времени.

Каролина была миниатюрной копией Грейс — такие же большие глаза, полный ротик и упрямство — и она была рождена для верховой езды. От отца она унаследовала резвость и несомненно была папиной дочкой.

— Эй, постреленок! — У Эдди и Каролины была особая манера общения. — Где ты была всю ночь?

— Спала! — Она захихикала и прыгнула в его раскрытые объятия.

— И что тебе снилось? — спросил он, кружа ее по комнате.

— А как ты думаешь? — ответила она вопросом на вопрос.

Грейс позволила себе мгновенную роскошь полюбоваться на дочь и мужа — две самые яркие звезды в ее вселенной. Их общество взаимного обожания было клубом, из которого она была подчеркнуто исключена, но такое положение вещей только изредка раздражало Грейс. Ее взаимоотношения с собственным отцом были сложными, она всегда была ближе к матери. Глядя на Каролину, смеющуюся в объятиях Эдди, она испытала приступ зависти к тому, чего у нее никогда не было с Вилли.

Эдди нежно обнял дочь, поцеловал в последний раз, затем опустил ее на пол.

— Эй, — обратилась Грейс, когда Каролина умчалась из комнаты. — Я должна сегодня свозить ее в магазин Миллера на примерку костюма для верховой езды. Хочешь встретиться с нами там, а потом вместе пообедаем?

Эдди с сожалением покачал головой:

— Не получится. У меня совещание, с которого мне не выбраться. Хочешь, встретимся пораньше?

— Не могу. У меня собрание благотворительного общества. Они избрали меня председателем комитета по подготовке книги по кулинарии.

— А завтра?

— Завтра — суббота, — напомнила она ему.

— У меня гольф.

Как будто она этого не знала. Эдди играл в гольф все с теми же тремя приятелями по колледжу каждую субботу по утрам с тех пор, как они поженились.

— Как насчет понедельника? — спросил он.

Грейс пожала плечами:

— Если я смогу так долго морить ее голодом.

Понедельник ее устраивал, но лучше бы сегодня. Грейс сомневалась, поймет ли он почему, даже если она попытается объяснить ему.

Покупка Каролине костюма для верховой езды в магазине Миллера была чем-то вроде ритуала, особым случаем, который ей хотелось отпраздновать втроем. Гран-При в этом году станут ее первыми состязаниями на национальном уровне, большим шагом вперед для юной наездницы, даже столь совершенной, как Каролина. Грейс хотелось, чтобы дочка познала все перипетии этих соревнований, каждое мгновение этого события.

— Ладно, — сказал Эдди, слишком занятый поисками своего портфеля, чтобы заметить разочарование на ее лице. — Позвони Джун, и пусть она впишет это в мой распорядок дня. Ты собираешься сегодня готовить ужин?

Она не загадывала так далеко вперед. До ужина еще несколько часов, а ей слишком много предстояло сделать до этого.

— Еще не знаю. А ты будешь здесь?

— Я позвоню тебе, — бросил он, взглянув на часы.

— Ладно.

Пора ехать, а то они оба опоздают. Казалось, их жизни уже очень давно расписаны по часам. И как это они стали такими занятыми, что ей приходится звонить секретарше мужа, чтобы назначить обед с ним? Может, настала пора пользоваться карандашом Джун, чтобы условиться, когда им заняться любовью?

Она вздохнула и вышла на крыльцо. Для конца осени было тепло, даже для Южной Каролины. Легкий ветерок, дующий с запада, шелестел в ветвях раскидистых испанских дубов, окружавших дом, который она с таким старанием отреставрировала в послевоенном стиле середины девятнадцатого века.

Родители Эдди купили им дом в честь рождения Каролины и великодушно предложили оплатить услуги собственного дизайнера интерьеров миссис Бичон. Но Грейс настояла на том, что сделает все сама. Она тщательно изучила по фотографиям внутреннее убранство и картины того периода, подолгу разглядывала образцы красок и тканей, эскизы подрядчиков, будто в них таился ключ к счастью. Ее усилия были оценены по достоинству, и дамы из исторического общества стали умолять позволить включить дом в их ежегодный осенний тур по домам и плантациям.

Польщенная просьбой, Грейс, тем не менее, решительно отказалась. Она содрогалась от перспективы, что незнакомые люди станут ходить по комнатам, поглаживая ее мебель, суя нос в укромные уголки ее семейной жизни, как если бы они являлись трехмерными фигурами в музее-диараме.