Повестка дня — Икар - [229]

Директор Отдела специальных проектов снял трубку и спокойно набрал номер.

— Доктор Уинтерс, — произнес он в ответ на единственное слово «да». — Это Пэйтон.

— Что за ужасный день, не правда ли, доктор?

— Ко мне так не обращаются уже много лет.

— Позор. Вы были прекрасным ученым.

— У вас есть какие-нибудь новости от мистера А. с прошлого вечера?

— Нет… Хотя его сведения оказались трагически пророческими, у него, по-видимому, еще нет причин мне звонить. Как я вам уже говорил, Митчел, человек, на которого он работает, — а я знаю его гораздо меньше, чем вас, — полагает, что раскусил меня… Похоже, что и вы так думаете. По-моему, вы переоцениваете мои возможности.

— Благодаря вам я увидел президента, — сказал Пэйтон, закрывая глаза на явную ложь старика.

— Ну, да. Новости, которые вы доставили, были поразительны и не уступали тем, что принес мистер А. Я не был уверен, что Лэнгфорд или его люди провели экспертизу, как это сделали вы.

— По-моему, ясно, что я ее не проводил, — перебил Эм Джи.

— Уверен, что вы сделали все, что могли.

— Давайте вернемся к мистеру А., доктор Уинтерс.

— Да?

— Он мертв.

На том конце провода у собеседника перехватило дыхание словно от удара электричеством. Прошло несколько секунд, прежде чем Уинтерс снова заговорил.

— Что вы сказали? — спросил он глухим голосом.

— Он мертв. А тот, кто известен вам под кодовым именем S, убит.

— О Боже, — дрожащим шепотом вымолвил представитель Инвер Брасса. — Как к вам попала эта… информация?

— Боюсь, что даже вам не следует этого знать.

— Черт побери, я дал вам Дженнингса! Президента Соединенных Штатов!

— Но вы не сказали мне почему, доктор. Вы не объяснили мне, что вашей основной заботой, вашей конечной целью является человек, которого вы избрали, — Эван Кендрик.

— Нет! — вскрикнул протестующе Уинтерс. Он постарался вложить в это отрицание всю убедительность, на какую только был способен. — Вы не должны соваться в такие дела, они не для вас. Здесь не было никаких нарушений законности.

— Хотелось бы вам верить, но если это и так, то вы жестоко ошибаетесь. Когда вы заключаете договор с кем-либо, обладающим такими талантами, как ваш европеец, вы поневоле отождествляете себя с его методами… А методы эти, если сопоставить все вместе, — это политическое вымогательство путем шантажа, подкуп законодательных органов, кража важнейших документов, что повлекло за собой смерть или увечье многих правительственных чиновников, — и, наконец, убийство. Тот, кто проходил у вас под кодом S, ликвидирован.

— О Боже милостивый!..

— Вот в какие игры вы играете…

— Вы не поняли, Митчел, все происходило совсем не так!

— Напротив, все происходило именно так.

— Я ничего не знал об этом, вы должны мне поверить.

— Верю. Когда вы нанимали искусного профессионала, вас интересовали результаты, а не то, каким путем они будут достигнуты.

— Слово «нанимать» здесь вряд ли уместно. Оно звучит слишком упрощенно. Это был преданный своему делу человек.

— Да, мне об этом говорили, — прервал его Пэйтон. — Он явился из страны, где правительство было украдено у собственного народа.

— А что, вы думаете, происходит здесь? — произнес руководитель Инвер Брасса. Слова его были сдержанны, но их глубокий смысл очевиден.

Эм Джи помолчал несколько минут.

Затем он тихо ответил, прикрыв глаза:

— Знаю. Мы тоже пришли к такому выводу.

— Они убили госсекретаря и всю делегацию на Кипре. У них нет совести. Они не дорожат ничем, кроме собственного сверхблагополучия и власти… А мне ничего не нужно, нам ничего не нужно!

— Понимаю. Впрочем, если бы вы и хотели, вы бы этого не получили.

— Вот почему выбор пал на него, Митчел. Мы нашли необыкновенного человека. Он слишком проницателен, чтобы его можно было одурачить, и слишком порядочен, чтобы его можно было купить. Вдобавок он обладает качествами, необходимыми, чтобы завоевать всеобщее внимание.

— Я не могу порицать вас за ваш выбор, Уинтерс.

— Итак, к чему же мы пришли?

— К дилемме, — ответил Пэйтон. — Но в данный момент она моя, а не ваша.

19.25. Сан-Диего.

Они обнялись; Калехла отстранилась, пристально на него взглянула и коснулась рукой его волос.

— Милый, ты сможешь это совершить?

— Не забывай, что большая часть моей сознательной деятельности протекала среди арабов с их пристрастием к переговорам.

— То были переговоры — конечно, это некоторое преувеличение — но не ложь. Тебе не приходилось намеренно лгать людям, подвергающим сомнению каждое твое слово.

— Им отчаянно захочется мне поверить: вот уже два очка в нашу пользу. Кроме того, раз я их увижу и узнаю, мне будет все равно, поверят они мне или нет.

— Я бы не советовала тебе так думать, Эван, — сказала Рашад, опуская руку и отступая на шаг. — Все, что мы о них знаем, все видимые следы их поступков говорят о том, что они будут действовать, как всегда, — низко и грязно. Если они заподозрят хоть на минуту, что это ловушка, то вполне возможно, что твое тело, выброшенное волнами, обнаружат на побережье или не обнаружат вовсе, разве что где-нибудь в Тихом океане.

— Или в одной из кишащих акулами отмелей Катара, — согласно кивнул Кендрик, вспомнив Бахрейн и Махди. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но я дам им понять, что в моем офисе знают, куда я отправился.