Повести. Рассказы. Стихотворения - [12]

Задыхаясь, Рода последним отчаянным усилием впилась пальцами в эту назойливо мелькавшую перед нею руку и, отшвырнув женщину на пол, с подавленным криком вскочила с постели.

— Силы небесные! — вся в холодном поту воскликнула она, присев на край кровати. — Это не сон — она была здесь.

Рода еще и сейчас словно ощущала под пальцами руку соперницы, живое человеческое тело. Она посмотрела на пол, куда сбросила женщину, — но на полу не было ничего.

Этой ночью Рода Брук не сомкнула больше глаз, и, когда она на заре пришла на ферму доить, все заметили, как она бледна, как осунулась. Сегодня молоко лилось в ее подойник неровной, дрожащей струей, потому что у нее все еще тряслась правая рука и в пальцах сохранялось ощущение чужого тела… Она пришла домой полдничать такая усталая, словно был уже конец рабочего дня.

— Что это за шум был ночью у тебя в комнате, мама? — спросил у нее сын. — Ты, должно быть, свалилась с кровати?

— Разве ты слышал, как что-то упало? А когда это было, в котором часу?

— Как раз пробило два.

Рода не стала ничего объяснять и, когда они поели, молча занялась хозяйством, а мальчик помогал ей — он терпеть не мог работать в поле у фермера, и мать его к этому не принуждала.

В двенадцатом часу вдруг стукнула садовая калитка. Рода выглянула в окно — и окаменела. В глубине сада, у калитки, стояла та самая женщина, которую она видела во сне!

— Ага, это она! Она говорила, что придет! — воскликнул мальчик, тоже увидев гостью.

— Говорила? Когда? И откуда она знает про нас?

— А я ее встретил. Вчера. И разговаривал с нею.

— Я же тебе приказывала никогда не вступать в разговоры ни с кем из этого дома и даже близко к нему не подходить, — сказала мать, покраснев от гнева.

— Да она первая со мной заговорила. И я вовсе не подходил к их дому. Я ее встретил на дороге.

— И что же ты ей сказал?

— Да ничего. Она спросила: «Ты ведь тот самый мальчик, которому пришлось тащить с базара такой тяжелый узел? Бедняжка!» Потом посмотрела на мои башмаки и сказала, что они здорово прохудились, и, когда наступит дождливая погода, ноги у меня будут промокать. А я ей сказал, что живу с матерью и сколько мы ни работаем, нам только на хлеб хватает, — оттого я и хожу в таких башмаках. Тут она и говорит: «Я вас навещу, принесу тебе башмаки покрепче и познакомлюсь с твоей матерью». Она и другим в деревне дарит всякие вещи.

Миссис Лодж между тем успела подойти к двери. На ней был уже не тот шелковый наряд, в каком она приснилась Роде прошлой ночью, а простенькое платье из какой-то легкой ткани, которое гораздо больше шло к ней, и соломенная шляпка. На руке висела корзинка.

Все пережитое этой ночью было еще слишком свежо в памяти Роды. Она почти ожидала, что увидит те же морщины, то же выражение злобы и жестокости на лице миссис Лодж. Она охотно уклонилась бы от встречи и разговора, но это было невозможно. В доме не было другого выхода, к тому же на легкий стук миссис Лодж мальчик уже бросился открывать.

— Вижу, что не ошиблась домом, — промолвила гостья с улыбкой, увидев его. — Я в этом не была уверена, пока ты не открыл дверь.

Фигура, движения — все было как у ночного видения Роды. Но голос звучал так мелодично и невыразимо приятно, взгляд и улыбка были так пленительно-ласковы, так не похожи на выражение лица ночной гостьи, что Рода не верила своим глазам и ушам. Теперь она была искренне рада, что не поддалась чувству вражды к миссис Лодж и не спряталась от нее, как сперва хотела.

А гостья достала из корзинки обещанные мальчику башмаки и другие полезные вещи.

При таком доказательстве добрых чувств к ней и сыну Роде стало очень совестно. Это простодушное, ни в чем не повинное юное существо ей, Роде, следовало благословлять, а не проклинать! Когда Гертруда Лодж ушла, в комнате словно свет померк.

Через два дня Гертруда пришла узнать, оказались ли башмаки впору; а недели через две снова навестила Роду. На этот раз мальчика не было дома.

— Я много гуляю, — сказала миссис Лодж. — А ваш дом ближайший за нашей деревней. Вы здоровы? Вид у вас не очень хороший.

Рода ответила, что здорова. И в самом деле, хотя она была бледна, в ее правильных чертах и крепком теле чувствовалось больше прочной силы, чем в стоявшей перед ней молодой женщине с нежным личиком. Они разговорились, и беседа приняла дружески-доверительный характер. Когда миссис Лодж собралась уходить, Рода сказала:

— Надеюсь, вы привыкнете к здешнему воздуху, мэм, и вам не повредит сырость наших заливных лугов.

Миссис Лодж ответила, что в этом можно не сомневаться: у нее вообще крепкое здоровье.

— Хотя, знаете ли, одна мелочь меня беспокоит, — добавила она. — Ничего серьезного, но я не могу понять, что это такое.

Она засучила левый рукав — и глазам Роды предстала рука точь-в-точь такая же, какую она видела и сжимала в своем сне. На розовой коже виднелись какие-то странные пятна, словно следы чьих-то пальцев, которые грубо стиснули руку в этом месте. Рода не могла оторвать от них глаз: ей казалось, что она узнает отпечатки собственных четырех пальцев.

— Как это случилось? — спросила она машинально.

— Не знаю, — миссис Лодж покачала головой. — Однажды ночью я крепко спала, и мне приснилось, что я не дома, а в каком-то незнакомом месте. И вдруг я почувствовала в руке такую острую боль, что проснулась. Должно быть, я еще днем ушибла руку — но вот не могу припомнить, как это случилось… Я говорю моему муженьку, — добавила она, улыбаясь, — что люди могут подумать, будто он, рассердившись, ударил меня по руке. Ну, да авось все скоро пройдет.