Повести писателей Латвии - [24]
Но Дзидра больше не плакала. Подняв голову, она смотрела на меня сухими глазами.
— Слушай, девочка, — все не мог успокоиться я. — Тебе случалось видеть на море подстреленную чайку? Мне приходилось. Чайка сотни раз пытается взлететь, но никак не может оторваться от воды. Не может. Тогда она складывает крылья и лежит на воде, как мертвая. Лежит, а волна колышет ее, и морская вода омывает рану. Назавтра, глядишь, чайка уже может пролететь десяток метров. И, раз может, она их пролетает. Потом опять отдыхает, вверившись морской волне, позволяет соленой воде залечивать рану. И вот уже летит дальше, и так — пока не достигнет гнезда или не погибнет. Глупая птица, с приближением бури она летит на сушу. Но мы же люди! Жизнь надломила нам крылья, а может, и подстрелила нас. От времени, когда я подарил тебе те несчастные тапки, в моей памяти остались два запаха: крови и сивухи. Порой трудно было понять, кто, за что и почему убит, и люди пили, как проклятые, чтобы хоть ненадолго перебить запах крови. Мы оба, совсем как чайки, уплыли из моря крови и самогона, приплыли сюда, к своему гнезду на мешках. Чего тебе еще? Если у меня будет кусок хлеба, он будет и у тебя. А ты — прослышала, что любовью можно заработать! Глупышка моя!
И я крепко, крепко поцеловал ее, чтобы после этого забыться наконец беспокойным, бредовым сном.
Я шел по росистой траве навстречу восходящему солнцу. Роса обжигала, трава была выше пояса, и временами я нырял в нее, как в озеро. Но сверкающие капли росы указывали путь. Вдруг посветлело, трава расступилась, и впереди, на поляне, озаренная кровавым светом, показалась Нора. Моя Нора.
Только что у нее за странный наряд? На плечах отсвечивала багрянцем мохнатая звериная шкура, вокруг бедер была обернута другая, цветом чуть потемнее. Грудь обнажена. Грива волос ниспадала до пояса, а надо лбом в них сверкала золотая звездочка, как у жрицы богини Ашторет из учебника истории.
Она улыбнулась и протянула ко мне руки.
— Милый, наконец-то ты пришел. Почему тебя не было так долго?
Еще мгновение, и мы — пусть и во сне — поцеловались бы по-настоящему.
Внезапно из зарослей травы высыпали совершенно голые дикари, вооруженные суковатыми дубинами, и с непонятными, торжествующими возгласами унесли мою Нору.
А я, столь же неожиданно, увидел, что иду в носках, в дырявых носках по замерзшей земле, и руки мои, заложенные на затылок, скручены телефонным проводом. На краю оврага тропинка круто поворачивала — и я как был, со связанными руками, нырнул в кусты, как когда-то нырял в порту с мола.
Раздались выстрелы. В меня ли целились конвоиры? Или то стреляли в них мои друзья, которые должны были поджидать в этих местах меня и то сообщение, что я нес им в своей памяти?
Выстрелы. Осколок кирпича падает справа, другой — слева. Не пошевелился — значит, остался жив. «Echtes Kerl! Молодец!» — И к ногам падает сигарета, кто-то даже вежливо дает прикурить. Когда ром и сивуха ударяют господам офицерам в голову, им нравится позабавиться с мелким воришкой, чья попытка «организовать» что-нибудь для своего пропитания завершилась неудачей.
А вот тут уже не шутки. Яма устлана хвоей, в лицо глядят стволы шмайсеров. Кто-то справа от меня падает на колени: «Мама!», кто-то падает на колени слева: «Мамочка!», а я стою и думаю: удастся ли заметить миг, когда жизнь переходит в смерть?
— Komm heraus!
Под ложечкой у меня как свинец налит, ноги словно ватные, но, неизвестно почему, я пытаюсь идти строевым шагом. «Смерть надо приветствовать еще усерднее, чем самого генерала», — говорил мне когда-то отец, бывший латышский стрелок.
— Почему не стал на колени?
— Грязно. — Не знаю, можно ли было ответить глупее. Но мои слова, наверное, вовсе не кажутся глупыми, потому что меня тут же спрашивают:
— Стрелять умеешь?
Какой же мальчишка не умеет стрелять!
— Держи пистолет. Пристрели тех двоих плакс.
— Я в товарищей не стреляю.
— Какие они тебе товарищи! Они — на коленях, ты — на ногах.
— Не буду.
— Становись на колени!
— Грязно. Испачкаю штаны. Ведьмы в аду не станут танцевать со мной…
…На снегу, закопченном термитными снарядами, зеленеют березы, а на суку развесистой, цветущей черемухи — большая черная ягода: моя Нора.
…Я проснулся оттого, что Дзидра обняла меня.
— Скажи, ты очень любил Нору, мою первую пионервожатую? Правда, вступать в пионеры мне запретила мать: подальше от политики! Я и сейчас еще не комсомолка.
— Откуда тебе знать, что я любил Нору, если я и сам этого по-настоящему не знаю?
— Ты во сне много раз называл ее имя. Как не стыдно! Спать с Дзидрой — и звать Нору!
— А ты еще уверяла, что я хороший, — попытался я улыбнуться, но тут же стал серьезным. — Милая девушка, запомни раз навсегда: никогда не завидуй мертвым! Никто ведь не знает, каково им. Лучше, чем нам, или хуже. Никогда не ревнуй к ним!
Потом, подперев подбородок ладонями, я спросил:
— Так какой же была Нора, по-твоему?
— Чертовски красивой, — сразу же отозвалась Дзидра, — куда мне с нею равняться! Только…
— Говори смело!
— Мне такая красота не по вкусу. Холодная, безразличная. Да ладно… Зато стихи читать она умела! Если я люблю читать стихи, если вообще пошла на филологический, то это ее заслуга. И еще она учила нас танцевать. Я тогда, помню, отошла в сторонку и заревела: какие уж тут танцы, если на ногах мужские чеботы и четыре пары шерстяных носков… Учила разным играм. И опять я была в стороне. Проклятые танки испортили мне все детство. Детям бедняков волисполком выдавал иногда туфли или тапочки. На всех, понятно, не хватало, приходилось тянуть жребий. Мне так ни разу и не повезло. Доставалось всегда тем, у кого туфельки уже были и кто на самом деле вовсе не так уж и бедствовал, просто умел прикинуться. Поэтому твои туфли были для меня первым за всю жизнь и самым дорогим подарком. Ничему больше я так не радовалась.
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике представлены рассказы латышских советских писателей старшего поколения — Вилиса Лациса, Жана Гривы, а также имена известных прозаиков, успешно работающих в жанре рассказа сегодня — это Эгон Лив, Зигмунд Скуинь, Андрис Якубан и др. В книгу вошли произведения, связанные одной общей темой, — рассказы знакомят читателей с жизнью и трудом латышских моряков и рыбаков.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Внуки Колумба — это наши молодые современники, юноши и девушки с пытливым умом и пылким сердцем. Герои романа очень молоды, они только вступают в самостоятельную жизнь. Широко открываются перед ними просторы для творчества, дерзаний, поисков. Приходит первая любовь, первые радости и разочарования. И пусть не все гладко в жизни героев, пусть еще приходится им вступать в борьбу с темным наследием прошлого — они чувствуют себя первооткрывателями, живущими в замечательную эпоху великих открытий.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
Эта книга пригодится тем, кто опечален и кому не хватает нежности. Перед вами осколки зеркала, в которых отражается изменчивое лицо любви. Вглядываясь в него, вы поймёте, что не одиноки в своих чувствах! Прелестные девочки, блистательные Серые Мыши, нежные изменницы, талантливые лентяйки, обаятельные эгоистки… Принцессам полагается свита: прекрасный возлюбленный, преданная подруга, верный оруженосец, придворный гений и скромная золушка. Все они перед Вами – в "Питерской принцессе" Елены Колиной, "Горьком шоколаде" Марты Кетро, чудесных рассказах Натальи Нестеровой и Татьяны Соломатиной!
Этот сборник составлен из историй, присланных на конкурс «О любви…» в рамках проекта «Народная книга». Мы предложили поделиться воспоминаниями об этом чувстве в самом широком его понимании. Лучшие истории мы публикуем в настоящем издании.Также в книгу вошли рассказы о любви известных писателей, таких как Марина Степнова, Майя Кучерская, Наринэ Абгарян и др.
Марковна расследует пропажу алмазов. Потерявшая силу Лариса обучает внука колдовать. Саньке переходят бабушкины способности к проклятиям, и теперь ее семье угрожает опасность. Васютку Андреева похитили из детского сада. А Борис Аркадьевич отправляется в прошлое ради любимой сайры в масле. Все истории разные, но их объединяет одно — все они о бабушках и дедушках. Смешных, грустных, по-детски наивных и удивительно мудрых. Главное — о любимых. О том, как признаются в любви при помощи классиков, как спасают отчаявшихся людей самыми ужасными в мире стихами, как с помощью дверей попадают в другие миры и как дожидаются внуков в старой заброшенной квартире. Удивительные истории.
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!