Повести о карме - [47]
Вот кто мне совсем не нравился, так это безликий. Усевшись на пороге беседки, вполоборота ко мне, он произносил слова, о смысле которых я мог только догадываться. И какой злой дух толкнул меня на беседу с каонай?
— Маниру? Фирибину?
— Филиппины, — поправил Мигеру. — Лопес де Легасли, королевский adelantado…
— Кто?!
— Первопроходец[45]. Он назвал этот архипелаг в честь его величества Филиппа Второго. Из Манилы наши корабли приплыли к вам. Это было давно, в период большой резни. О фуккацу ещё ничего не знали…
— В Эпоху Воюющих Провинций, — теперь пришёл мой черёд поправлять безликого. — Что ещё за резня? Так нельзя говорить!
Речь безликого была представлением сродни театральному. Его губы и язык легко справлялись со звуками, которые я бы не произнёс даже под угрозой позорной казни. В то же время Мигеру спотыкался на самых простых словах. Вчера на закате я пугал его кэракэра-она — бесовкой-пересмешницей, которая изводит людей жутким хохотом — и сам чуть не помер от смеха, когда слуга в десятый раз пытался повторить за мной: каракка-рона, харакири-она, рокурокура-донна…
Кажется, убийца Мигеру — тот человек, чьё тело захватил мой каонай — тоже был косноязычен. Я попытался представить, кто бы это мог быть, и не сумел — воображение отказывало.
— Да, в ту эпоху. До нашего прибытия вы не знали ни табака, ни томатов, ни огнестрельного оружия.
— Мы и сейчас его не знаем, — отмахнулся я. — И знать не хотим! Указом сёгуна тэппо[46] запрещено. Да и кто рискнёт им воспользоваться? Из такого слишком легко убить, даже если и не хочешь. Разве что на охоте? И то — промахнулся, попал в загонщика, сборщика хвороста, крестьянку на холме… Всё, хватит о прошлом! Как, говоришь, назывался твой корабль?
— «Меч Сантьяго». Мы патрулировали в Лусонском проливе, между Лусоном и королевством Рюкю. Топили ваши лодки, когда те пытались прорваться через блокаду…
— Топили, — хрипло повторил я. — Наши лодки.
Про блокаду у нас знал каждый ребёнок. Когда волей будды Амиды страна Восходящего Солнца превратилась в Чистую Землю, внешний мир ополчился против нас. Заключив союз с коварной империей Тюгоку[47], южные и западные варвары закрыли своими кораблями все морские пути, ведущие с наших островов. Если какой-то смельчак пытался прорвать это кольцо — или хотя бы проскользнуть тайком! — он шёл на дно, на корм рыбам. Вооружённые большим количеством пушек, с командой головорезов на борту, имея приказ не выпускать из карантина ни одной живой души, корабли подобные «Мечу Сантьяго» превратили Чистую землю в тюрьму, откуда не было выхода.
Топили, как правило, на расстоянии, не позволяя командам сойтись в абордажном бою. Ядра крушили борта и такелаж, начинался пожар — и огонь завершал то, что начали пушки. Если же всё-таки моряки сходились в рукопашной — будь ты хоть самый лихой самурай, ни победы, ни пощады от варваров ждать не приходилось. Много ли навоюешь с плетями и палками? В первое десятилетие после того, как будда откликнулся на просьбу яростного Кэннё, правительство ещё ставило на боевые суда до десятка лёгких пушчонок, вооружало экипажи стальными мечами и ружьями, сохранившимися с прошлых воинственных времён. Пользы это не прнесло: слишком неравными были силы. Задолго до моего рождения бакуфу перестало слать флот на верную смерть. А джонки с парусами из циновок и утлые весельные лодчонки, полные бедолаг, рискнувших попытать счастья в бегстве с родины, не были страшны «Мечам Сантьяго», могучим и беспощадным.
Испанцы. Голландцы. Португальцы. Англичане.
Китайцы.
В нейтральных водах — и дальше, на территориях, находящихся под их опекой — они могли убивать нас в своё удовольствие. Так убивают диких гусей на охоте, не заботясь о последствиях. Фуккацу вне Чистой Земли не существовало: убийца оставался самим собой. Вернее, фуккацу не существовало для варваров. Мы же были Чистой Землёй во плоти. Мы несли дар будды Амиды в наших душах и телах — всюду, куда бы ни последовали.
Настоятель Иссэн рассказывал мне об ужасе, охватившем китайское побережье и острова, соседствующие с нами, когда там поняли, что за подарок мы привозим с собой — словно чёрную отраву в потайной шкатулке.
Если кто-то из торговцев, пиратов, наёмных работников или беглых преступников, родившихся на Чистой Земле, убивал местного жителя — дух убитого переселялся в тело убийцы. Если местный житель убивал кого-то из наших, ничего такого не происходило. Первое испугало местную власть, для которой любое нарушение привычного хода дел было сродни мятежу. Второе дало власти в руки оружие против носителей фуккацу. Боясь, что зараза превратится в эпидемию, что и местным однажды станет запретно убивать чистоземельцев без кошмарных последствий, правители отдали жестокое распоряжение.
Оно касалось не только морской блокады.
Прокажённые? Нет, прокажённые были счастливчиками в сравнении с нами. Китайцы хотя бы разрешали прокажённым жить в специально отведенных для этого местах. Нам таких мест не отвели. Все, рождённые в Чистой Земле, были истреблены поголовно. Единицам удалось сбежать домой, остальных же зарезали, свалили в кучу и сожгли, а пепел развеяли по ветру.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Торюмон Рэйден — самурай из Акаямы, младший дознаватель службы Карпа-и-Дракона. Его дела — случаи насильственных смертей и воскрешений. Убийца жертвует своё тело убитому, таков благородный закон, дарованный буддой Амидой в эпоху великой резни. Но люди не были бы людьми, если бы не пытались вывернуть любой закон наизнанку, приспособить к своим корыстным желаниям. А значит, жизни молодого самурая тоже грозит опасность. Вторую книгу романа «Карп и дракон» составили «Повесть о стальных мечах и горячих сердцах», «Повесть о деревенском кладбище и посланце небес» и «Повесть о лицах потерянных и лицах обретённых». 2020 г.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.
Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.
Тревога за судьбу друзей, перед которыми Эврих чувствует себя в неоплатном долгу, заставляет его покинуть Беловодье и вновь пуститься в путь. Господин Случай нарушает его планы, он попадает в рабство и вместо Саккарема оказывается в Мономатане. Сам Эврих считает, что Боги в очередной раз сыграли с ним злую шутку, однако находятся люди, убежденные в том, что к берегам империи, переживающей трудные времена, его корабль пригнал ВЕТЕР УДАЧИ.
В сборник фантастических произведений петербургского прозаика вошли три повести, рассказывающие предыстории трех спутников Волкодава — героя одноименного романа Марии Семеновой, заслуженно считающегося одним из лучших отечественных образцов жанра героической фэнтези и пользующегося неизменной популярностью у читателей.
Из глубин Поселенной, из Чёрного Далёка прилетела огненная звезда, уничтожая всё живое на своём пути. Немногим повезло выжить после её падения. Пятеро молодых людей вынуждены бежать с поверхности земли в мрачный мир подземных городов, где обитают снаги. В былые времена жили на земле два могущественных племени – альвы и снаги. В Великой войне альвы победили и загнали снагов в глубокие подземелья. Сами же альвы куда-то подевались – наверное, ушли в другие миры. Однако не все альвы исчезли – то тут, то там появляются люди с таинственной отметиной в виде звезды на плече.