Повесть Вендийских Гор - [3]

— Нет, — коротко бросил варвар, скользнув по женщине равнодушным взглядом. В другое время он непременно бы заинтересовался предложением и даже очень, но не сейчас.

— Идем, Чаронга, — сказала вторая красавица с глазами молодой газели и изысканно бледным телом, просвечивающим сквозь полупрозрачное лаконское платье. — Этому чурбану, похоже, больше нравится старикан. — Она все своим видом показывала, что до глубины души презирает варвара, не ценящего настоящую красоту. Ее черные волосы, заплетенные в четыре косы, блестели от притираний. — На мертвые кости потянуло.

Чаронга звонко расхохоталась и шлюхи ушли. Остался только одуряющий аромат их благовоний. Чужестранец досадливо поморщился, но дело прежде всего, даст бог, потом он наверстает упущенное.

— Где этот город Хорто? — спросил он, приблизившись к старику.

— Разве ты веришь глупым легендам, Конан? — послышался из-под капюшона голос. Другой голос, совсем не тот, каким было рассказано о городе Хорто.

— Глупее не верить, старик, — ответил чужестранец.

— Ты прав, варвар, — сказал старик. — Я знал, что ты ответишь нечто в этом роде. Шангарцы уже пресыщены всякими сказками и их изнеженное ухо не может отличить правду от лжи. Вам, людям северных земель, еще доступно слышать истину.

— Ты слишком болтлив, — заметил Конан. — И ты до сих пор не ответил на мой вопрос. — Конан положил руку на эфес внушительного меча, висящего на плетеной кожаной перевязи. Глаза варвара хищно сузились.

— Не торопись, — предостерег сказитель, и правая рука его поднялась в останавливающем жесте. — Я скажу тебе все. Ведь я пришел в Шангару только затем, чтобы дождаться, когда ты задашь мне свой вопрос. Уже две недели я сижу на этом месте и рассказываю глупцам разные сказки. Так что теперь и ты мог бы немного подождать.

Конан медленно расслабил мышцы, кивнул и сел у ног сказителя. Он был готов выслушать старика. Дело, судя по всему, того стоило.

До его слуха донеслись крики и бряцанье оружия. Он повернул голову и увидел, что по рынку в их сторону идут стражники, развлекаясь по дороге переворачиванием подвернувшихся под руку прилавков и раздавая удары зазевавшимся торговцам, а заодно и покупателям. Делали они это, сознавая свою полную безнаказанность, и брали понравившиеся товары, в благодарность отвешивая хозяину полновесную оплеуху.

— И так происходит каждый день, — грустно сказал старик. — Они хотят, чтобы о них не забывали ни на мгновение.

— Похоже, им это удается, — заметил Конан.

— А сейчас они будут прогонять меня, — сообщил старик, и в тоне его Конану послышалось злорадство.

Стражники действительно подошли к сказителю, но не слишком близко. Чужестранец, сидевший рядом со стариком на корточках, не располагал к общению. Во всяком случае, к общению, привычному для стражников. Мышцы под его задубевшей кожей свидетельствовали о том, что их обладатель не из тех, кто губит свою жизнь в пирах и развлечениях в кварталах красных фонарей.

— Я говорил, старик, что тебе здесь не место? — осведомился начальник стражи. — Кажется, я даже говорил не раз? — Начальник стражи подошел ближе других. Он имел на это право, и не только право по званию, но и право сильного. Среди стражников он был самым рослым и рукам его мог позавидовать любой воин в Шангаре. От этих рук погибло немало глупых мужей, имеющих дурную привычку возвращаться домой к любимым женам раньше обещанного.

— Твоя правда, — согласился сказитель и встал.

Рост у него оказался еще меньше, чем ожидал Конан. Старик откинул капюшон и посмотрел на начальника стражи.

— Неужели тебе мало? — удивился тот. — Ты снова хочешь, чтобы мы взяли тебя за ноги и вынесли? Как ты вообще остаешься жив? Может быть тебя лучше для порядка проткнуть мечом или разбить тебе голову булавой? — В голосе стражника слышался искренний интерес.

— Ни то, ни другое мне не нравится, — сообщил изумленным его наглостью стражникам старик. — Убирайтесь сами. — Старик смотрел на солдат снизу вверх, но в этом взгляде было столько самодовольства, что старик казался выше, много выше, чем был.

Глава воинов порядка побагровел. Лицо его стало напоминать зимнее закатное солнце. Он потянул из ножен короткий меч, намереваясь объяснить заносчивому старцу, кто из них прав, но был остановлен Конаном.

— Не стоит этого делать, — сказал киммериец, поднимаясь.

Стражники уставились на северянина как стая голодных псов на кусок дымящегося кровавого мяса. Правда, этот кусок мяса оказался псам не по зубам, ибо довольно быстро прекратил дымиться, оброс шерстью и превратился во вставшего на дыбы медведя. Конан на голову превосходил всех стражников, включая предводителя, и они вынуждены были смотреть на него снизу вверх, что не прибавляло им смелости.

— Ты смеешь… — продолжил вынимать меч начальник стражи, не обратив внимания на изменившуюся ситуацию.

В одно мгновение Конан выхватил свой меч и с леденящим кровь гулом крутанул им в воздухе, недаром его меч прозвали львиноголосым. Все мечи в пределах видимости так же быстро вернулись в ножны.

— Возможно, ты и прав, варвар, — сказал начальник стражи. — Не стоит обижать старика.

Стражники ушли. Конан проводил их долгим взглядом и с удивлением отметил, что они даже не попытались никого обидеть по дороге. Лавочники, словно издеваясь, нарочито вертелись у них под ногами.