Повесть про крепость - [2]

В 1999 году у Богдана появился шанс вывести своё дело на новый урівень, и он этот шанс не упустил. Один из учредителей Закрытого акционерного общества, которое занималось производством стеновых и фундаментных блоков, предложил купить у него акции. После месячных переговоров с продавцом и другими акционерами (устав ЗАО предполагал согласие большинства акционеров с кандидатурой нового члена общества), Богдан расстался с тридцатью тысячами долларов и своей новенькой «девяносто девятой», но стал учредителем ЗАО «СМП-466» с долей в 61,5 % уставного капитала.

За пять лет руководства, Богдан сумел превратить полусовковую контору в преуспевающее предприятие с миллионным оборотом. И вот сейчас получил престижный крупный заказ, купил под него новую прессовую линию, отремонтировал бетонно-растворный узел, и тут вдруг кто-то решил, что этот завод надо забрать себе, как вам такая постановка вопроса?

Борис Григорьевич Перекопский уже ждал Богдана на крыльце небольшого загороднего ресторанчика «Погребок». Кругленький дядька в просторной косоворотке, волосы ежиком, добродушное лицо — ну кто признает в нем теневого воротилу? Батула слышал, что Перекопский раньше служил в КГБ, потом в Службе безопасности Украины. Сейчас в отставке, занимается возмещением НДС и другими темными делами. За глаза его называют — «БГ» — знал бы знаменитый рокер какого тезку он имеет…

Пожали руки и без лишних церемоний расположились за столиком в уютной нише. Говорили, да так оно скорей всего и было на самом деле, что этот ресторан принадлежал Перекопскому, поэтому чувствовал он себя здесь как дома, часто бывал, и переговоры предпочитал проводить тоже здесь.

Сели друг против друга. Только расположились — у Перекопского зажурчал телефон. Он извинился, но выходить не стал, а прижав трубку щекой начал что-то корябать в маленьком потертом блокнотике, при этом кивал, чмокал, издавал другие нечленоразделённые звуки, означавшие, по видимому, в зависимости от интонации согласие, одобрение или отрицание — «мдам, мдам, угу, да-да, м-нээ, мниии-как». Глаза при этом, такое впечатление, жили отдельно: два ярких проблесковых маячка стреляли из-под насупленных бровей, и то скользили по блокноту, то сканировали собеседника. Результаты сканирования внешности Батулы отложились где-то в памяти наблюдателя примерно таким файлом: «Взгляд спокойный, чистый, несколько рассеянный. Короткая боксерская стрижка, высокий успевший обзавестись морщинами лоб, глубоко посаженные светлые глаза, нос картошкой, широкие скулы и широкий двойной подбородок. Выше среднего роста, стройный, небольшой живот выдаёт любителя пива. Не рохля — мышцы подтянуты, короткие рукава рубашки не скрывают мощные предплечья и прокачанные бицепсы — наверняка, спортзал три раза в неделю и бассейн по выходным. На шее толстая золотая цепь, а на ней, наверняка — не видно под рубашкой — тяжелый православный крест. На левой руке — дорогие «Сейко», на правой — браслет из белого золота грамм на пятьдесят. Скорее всего, эти артефакты были нацеплены не из желания похвастаться, а просто потому, что так принято в его кругу».

Наконец Перекопский положил трубку на стол, вопросительно-задумчиво посмотрел, и Богдан как-то торопливо и сбивчиво начал:

— Борис Григорьевич, я даже не знаю как сформулировать, хотя по-видимому вы уже в основном в курсе моей проблемы. Вообщем, на мою фирму серьезно наехали, я не знаю кто за этим стоит и что делать… Прошу Вас о помощи, ну естественно Ваши услуги, ну, как скажите…

— Богдан, причем здесь услуги, какие услуги, попросил меня зять с тобою поговорить, он же у тебя работает — свои мы люди. Чем могу — помогу. Сколько денег надо будет — скажу, когда пойму, что происходит. В общих чертах Саша мне рассказал: появился кто-то, кто хочет забрать ваш «свечной заводик». На сегодняшний день проблемы две: налоговики составили вам нехороший акт проверки, плюс наехали пожарники.

— Уже три — сегодня отрубили свет — приехали контролеры из «Шахтерских сетей», втихаря сорвали пломбу и состряпали акт.

— Да, уж… — Перекопский вздохнул и картинно возвел глаза к небу — да, грубо работают, но верно.

— Да, как гвозди в гроб вколачивают.

— Ладно, начнем с налоговой — показывай документы.

— Да, да, вот — пожалуйста.

Перекопский надел очки и зашелестел бумагами, читал быстро, вернее даже не читал, а пробегал глазами. Выражение его лица постоянно менялось, будто бы он то одобрял, то не соглашался с автором акта.

— Ну, насколько я понял, схема классическая — вам не засчитали налоговый кредит по сделкам с фирмами, государственную регистрацию которых отменил суд.

— Все работали через эти фирмы, вы ж прекрасно знаете, сам начальник налоговой милиции их курирует. Мы перечисляли деньги под липовые договора подряда, обратно получали наличные за вычетом семи процентов. Я всегда был уверен, что это надежно. Были и другие обнальные однодневки, но я с ними не связывался, хоть там и на 2 процента меньше отстежка. А это же марка — сами менты налоговые! Ну, даже если смотреть на все это формально — сам факт того, что я обналичивал, а не добросовестно оплачивал за выполненные для меня работы, не доказан, еще ничего неизвестно, а тут — бах! — задним числом отменяем регистрацию контрагента и доначисляем мне налоги. Беспредел какой-то!