Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды. - [18]

— В стародавние времена отец твоего отца выдал мне долговую расписку. Поэтому ныне ты мой раб… Эй, раб, над чем ты смеешься?

У благородного, из незапятнанного рода происходящего Арурана исчезла улыбка с лица. Он сказал:

— Этот человек говорит, будто чистый брахман может быть рабом другого брахмана. Не сумасшедший ли он, этот старик?! — Сказал, а сам вдруг почувствовал, что уже зарождается в нем великая любовь к тому старому брахману.

— Пусть я сумасшедший, пусть даже я — злой дух. Ты столько дурного сказал обо мне, что уж никакими поношеньями не удивишь меня. А ведь ты совсем не знаешь меня. Эй, раб, тебе следует поменьше говорить![136]. Как раб ты должен делать рабскую работу и подчиняться!

Сердце Намби таяло, наполняясь любовью, но слова старика распаляли его гнев!..

— Если долговая расписка существует, то сейчас я буду знать всю правду, — Сказал жених, глядя на того, в ком уже чувствовал друга[137]. — Так покажи скорей закладную!

А брахман ему в ответ:

— Тебе, рабу, нельзя видеть расписку. Вот им, брахманам, я покажу ее, а ты должен повиноваться и делать рабскую работу.

Тогда жених, все более гневаясь, подошел к брахману. Мог ли он знать, что дерзнул приблизиться к тому, к кому не смели приближаться Вишну и Брахма. Как только увидал брахман, что жених хочет выхватить у него расписку, тотчас побежал он от него через весь пандар. Однако Намби стал нагонять старика. Звеня ножными кольцами, жених подбежал к нему вплотную и выхватил расписку.

— Разве пристало брахману обращать в рабство себе подобного! — воскликнул жених и разорвал закладную. Вскрикнул тогда старик. Вскрикнул и за руку Навалара[138] схватил. Но люди разняли их.

— О муни, обучающий священным ведам, — обратились гости к старику, — ты в этом мире великого порядка встал на дурной путь и затеял ссору. Так скажи нам, откуда ты.

Старый брахман так ответил им:

— Я живу неподалеку, дом мой — в Веннейналлуре[139]. Но я утверждаю, что жених совершил нечестный поступок. Он выказал грубую силу и, насильно, выхватив из моих рук расписку, разорвал ее. Но, так дурно поступив, жених тем самым доказал, что он — раб.

Аруран же взглянул на брахмана, на дряблые мочки его ушей, обремененные кольцами, и подумал: «Да, этот старик тягаться горазд». Но уже чуял он великую приверженность к этому старому брахману. Однако Аруран сказал:

— Если ты из Веннейналлура, то ступай туда, чтобы там вести с нами свою неправедную тяжбу[140].

Брахман же в ответ:

— Хорошо! Пусть даже в Веннейналлур пойдем мы, где издревле живут брахманы. Там я покажу этим знатокам четырех вед подлинную олу и обращу тебя в рабство.

Он пошел впереди, опираясь на посох, а жених быстро последовал за ним, словно влекомый его священным ликом: так магнит тянет за собою кусок железа! Пошли и родственники жениха, и его близкие.

— Что ж теперь будет! — говорили они.

Вскоре приблизились они к Веннейналлуру, городу, где издревле живут брахманы.

Здесь они предстали перед советом брахманской общины. Старый брахман обратился к собранию славных знатоков священного писания:

— Этот житель Арура своими руками разорвал закладную олу, доказывающую, что он обязан мне служить как раб. Вот в чем моя жалоба, о мудрецы!

Брахманы из собранья так ему ответили:

— Айя![141] Подумай, что ты говоришь! Ведь на этой великой земле брахман не может быть рабом брахмана!

На это одинокий[142] старец отвечал так:

— Расписка, которую он разорвал, была выдана мне его дедом. Значит, и он — должник мой.

Тогда лучшие из того собрания обратились к жениху:

— Если этот брахман действительно показал тебе такую расписку, то неужели ты надеялся выиграть тяжбу, разорвав олу?

А старик сказал:

— Пусть этот жених, не ведающий отклоненья от благого пути, скажет, что он обо всем этом думает.

И молвил тогда опечаленный Намби:

— О мужи, познавшие все священные книги! Вы знаете, что я — адишайва! Так неужели этот брахман может сделать меня своим рабом? Нет, это — иллюзия, это майя[143], что недоступна пониманью ума! Нет, нет, мне не под силу все это понять!..

Когда Намби Аруран сказал эту речь, праведные брахманы обратились к старцу:

— Ты говоришь, что он — твой раб в этом мире. Жестокие эти слова ты должен теперь доказать. Либо сошлись на древний обычай, либо покажи расписку, либо представь свидетельство соседей — одного из этих доказательств достаточно.

На это брахман отвечал:

— Та расписка, которую ты в гневе порвал, была лишь копией. Подлинную же олу я сохранил, и ею смогу подтвердить свои слова.

— Покажи!

— Я покажу. Но только если вы способны рассудить нас, не прибегая к насилью.

— О мудрый знаток четырех вед! Такому позору свершиться мы не дадим.

Старик ушел, но вскоре вернулся в собранье. И увидел Намби в руках у старика подлинник закладной. Подчиняясь приказу собрания, он принял у него расписку, почтительно поклонившись. Потом осторожно развернул ветхий свиток олы, расправил его и стал читать:

— Я, вед великих знаток, адишайва, уроженец Навалура и Арура житель, понимая двоякость вытекающих из сего последствий[144], написал в доме великого муни и здесь же отдаю ему, брахману старому, Сумасшедшему