Повесть о верной Аниске - [3]
А за ней чей-то голос выпевает:
— А вот сочни медовые, пироги подовые! С луком, с перцем, с собачьим сердцем! Везли перец из-за моря, по дороге рассыпали, рыбы его поглотали, птицы его поклевали, малая толика мне досталась. Эй, налетай, хватай-расхватывай! Надкусишь пирог — пальчики оближешь, второй попросишь!
— Это ты мне говоришь? — спросила Анна Ярославна.
А мальчишка-пирожник ответил небрежно:
— А хоть бы и тебе. Бери, не пожалеешь!
Посмотрела Анна Ярославна на пироги. Лежат на липовом лотке — такие румяные, и такой от них вкусный дух.
— Можно, я возьму? — спросила Анна Ярославна.
А пирожник уже не смотрит на неё, опять своё заладил:
— А вот сочни медовые!
Протянула Анна Ярославна руку, взяла пирожок, съела и за вторым потянулась. А пирожник как схватит её за руку, как закричит:
— Ты что же, пироги ешь, а денег не платишь?
— Ты же сам сказал: «Бери, не пожалеешь», я и взяла Хорошие у тебя пирожки, лучше, чем дома.
— Ты мне зубы не заговаривай, лучше иль хуже, — говорит пирожник. — Коли я всех прохожих буду даром кормить, мне самому не останется. Давай денежки.
— У меня нет, — говорит Анна Ярославна, а сама чуть не плачет.
— Тогда давай что другое! — кричит пирожник.- Boн колечко у тебя с камушком, давай!
И уже схватил её за палец, срывает кольцо.
Вдруг большая блестящая рыба пронеслась по воздуху и шлёпнула его мокрым хвостом по щеке. Пирожник вскрикнул и отпустил палец.
А рыба описала в воздухе полукруг и ещё по другой щеке — раз-раз! Мокрым широким хвостом — шлёп-шлёп шлёп!
Глава четвёртая
ЕЩЁ ЧУДЕСА
Берёт эта девчонка Анну Ярославну левой рукой за руку и говорит:
— Бежим скорей, пока он не опомнился и сам нас не отколотил.
Взявшись за руки, они побежали. А рыба такая большая, хвост за ней по пыли тащится.
Вот бегут они вниз с горки, а ветер им в спину дует, подгоняет, несёт их, будто на ковре-самолёте летят. Задохнулись, остановились у самого у днепровского берега. Тут девчонка спрашивает:
— Как тебя зовут?
А Анна Ярославна побоялась ей открыться, своё отчество назвать, как бы девчонка не подняла крик, не собрала людей, не отвели бы её обратно в светёлку. Она и говорит:
— Зовут меня Анка.
— А меня — Аниска. Давай дружить!
— Давай, — говорит Анна Ярославна. — Ты мне, может быть, жизнь спасла, он мне чуть не отвертел палец. Я тебя вовек не забуду. — И, степенно поклонившись, сказала: — Спасибо тебе!
— Неначем, — ответила Аниска и тоже поклонилась. — А ты лучше иди к нам в гости. Я рыбу выпотрошу, сварю уху, угощу тебя…
Вот идут они берегом, Аниска и говорит:
— Какое на тебе платье хорошее.
Анна Ярославна смутилась и отвечает:
— Это мне подарили. Ты не смотри. Оно старое, плохое.
Вот они идут, а навстречу им выбегают семеро мальчиков, мал мала меньше, все на одно лицо, бегут и кричат:
— Я воды натаскал.
— Я в котёл налил.
Я хворост наломал.
— Я в печку положил.
— Я печку затопил.
— А что мы в котле варить будем?
Смутилась Анна Ярославна, подумала: «А вдруг это ведьмины дети и сунут меня в котёл?» А Аниска говорит:
— Это мои братцы: Ивашка, Евлашка, Ерошка, Епишка, Алёшка и Гришка и младшенький Пантелеймонушка. Семеро братиков, а я им одна сестра. Матери у нас нет. Я за нее.
— У меня тоже четыре брата, такие сильные, они за меня всегда заступятся, — сказала Анна Ярославна. — И ещё у меня две сестры.
Ох, как мне хочется сестру, — сказала Аниска и вздохнула.
— Ничего хорошего тут нет. Старшая сестра нос задирает, что она взрослая, не хочет со мной играть. А младшая пристаёт, хочет, чтобы я с ней играла, так надоела!
Тут подошли они к Анискиному жилью — не то избушка, не то погребушка, а похоже, будто крот себе норку вырыл и холмик насыпал. Однако же дверь есть, отворена, и ступеньки уходят вниз.
Братья горошком покатились с лесенки, Анна Ярославна спускается осторожно — сперва носочком нащупает ступеньку, а потом уж на пятку обопрётся. Аниска сзади идёт, предупреждает:
— Не сковырнись!
Спустились благополучно.
Аниска говорит:
— Садись, гостья будешь.
Села Анна Ярославна на лавочку, ручки сложила. Семеро братиков стоят кругом, смотрят на неё, а Аниска рыбу чистит.
Оглянулась Анна Ярославна, всё ей любопытно.
— Это что за камни у печки лежат?
Аниска отвечает:
— Это жерновки.
— А зачем жерновки?
— А зерно молоть.
— А зачем молоть?
— А чтобы мука стала.
— А зачем мука?
— Хлебушко печь.
Задумалась Анна Ярославна, опять спрашивает:
— А пироги из муки?
— И пироги, и блины, и оладушки.
— Вот чудеса!
Тут братцы не выдержали.
— Ой! — сказал Ивашка и фыркнул.
Какая ты! — сказали Евлашка и Ерошка и захохотали.
— Дурочка! — пискнул Пантелеймонушка и так и залился смехом.
Анна Ярославна смеётся, Аниска смеётся, все смеются-покатываются, удержаться нельзя.
Вдруг входит в избу рябая курочка. Поклонилась, лапкой шаркнула и закудахтала.
Ивашка говорит:
— Это она сказала, что снесла яйцо.
