Повесть о спортивном капитане - [58]

Теперь тот же нехитрый принцип применил Трентон и для изобретенного им смешанного кэтча.

Звучит короткий сигнал, и противники бросаются вперед. Схватив свою златокудрую соперницу за волосы, «злая волшебница» притягивает ее голову к земле и изо всех сил бьет в лицо. Раздается душераздирающий вопль. Но в ту же минуту вопит нападавшая — «красавец», изловчившись, кусает ее за ягодицу. Однако «звероподобный» сшибает его с ног ударом головы в живот и изо всей силы заламывает руку за спину. Снова дикий рев. «Златокудрая», у которой, по логике вещей, лицо должно было бы превратиться в блин, вскакивает на ноги, такая же красивая и румяная, как была, и, схватив противника за уши, рвет изо всех сил…

В таком стиле проходят и последующие раунды. Визг сменяется ревом, мужские и женские тела сплетаются в клубок, который катается по рингу, или летают от каната к канату, а то и через канаты.

Кончается все полной победой «красавцев». Их поверженные враги корчатся и стонут на земле.

И хотя инсценировка очевидна, Рудин из четвертого ряда видит и гримасы боли на искаженных лицах, и кровь на разбитых губах, и фиолетовые кровоподтеки на женских телах.

Кэтч, при всей его театрализованности, все же не художественная гимнастика…

За первой смешанной схваткой следует вторая, третья…

Постепенно малопривлекательное для любого нормального человека, а тем более специалиста по борьбе, зрелище начинает Рудину надоедать. И тогда он все внимательней приглядывается к зрителям. К этим сотням людей, среди которых много ведь вполне благообразного вида мужчин и женщин и которые не просто смотрят, но увлеченно переживают перипетии столь гнусного зрелища, занимаются самообманом, заставляя себя верить в подлинность происходящего.

Все это вызывает чувство горечи. Горечи и негодования…

— Ну, мистер Олег, каково? Как моя идейка? Смешанный кэтч! На поверхности ведь идейка лежала! А никто не додумался. Один Трентон!

Он в восторге, он торжествует. Судя по неистовой реакции публики, он имеет для этого все основания.

Рудин молчит, он старается сдержаться. Потом спрашивает.

Мистер Трентон, как объяснить, что столько людей, видимо все же разбирающихся в борьбе и многократно бывающих на кэтче, верят или притворяются, что верят, в подлинность происходящего?

О, мистер Олег, это великолепный вопрос! Что значит специалист! Вы проникли в самую суть! Действительно, почему? Объясняю. Вы когда-нибудь замечали, с каким болезненным интересом сбегаются люди посмотреть на уличную драку? Вы обращали внимание на выражение их лиц — смесь страха, отвращения, любопытства, злорадства, удовлетворения? Люди — садисты по самой природе своей. Еще в старые времена публичные казни, а особенно телесные наказания привлекали толпы. И вот кэтч. Льется кровь, ломаются кости, звучат удары. Каждый, сидя в полной безопасности в своем кресле, представляет себя на месте бьющего. Он чувствует себя могучим, всесильным. Заметьте, зритель всегда представляет себя на месте победителя, почему-то никогда — на месте побежденного, — Трентон засмеялся. — А вот на месте побежденного он видит своего шефа, налогового инспектора, любовника жены… Во всех нас заложены агрессивные инстинкты. Нет-нет, не возражайте. Это так. Они находят выход в спорте. Но поскольку не все им занимаются, то можно найти выход, наблюдая, как дерутся другие. Любительский спорт не всегда может это дать. Другое дело профессиональный — американский футбол, регби, бокс, хоккей, даже баскетбол. Какой ни возьми, всюду драки. Могу вам сказать по секрету, что хоккеисты-профессионалы обязаны драться, иначе их выгонят из команды. Ведь не будет драк, на матчи с участием такой команды никто не пойдет!

Зал постепенно пустел. Трентон помолчал и продолжал свою лекцию:

— А подлинное ли они видят зрелище или подстроенное — дело второе. В этих случаях легко уговорить себя. Возьмите театр ужасов, возьмите фильмы Хичкока или Поланского — это актеры, съемки, а люди в зале кричат от страха и падают в обморок. И, наконец, не последнее дело эротика. Видеть на сцене могучих мужчин, избивающих друг друга, — какая женщина этого не любит! Ведь это те же рыцарские турниры средневековья, только перенесенные в наши дни. Теперь в кэтче участвуют и женщины. Мужчины приходят посмотреть на молодые, здоровые тела, принимающие разные позы, которые… дополняет их извращенная фантазия. Вы удовлетворены моим объяснением, мистер Олег?

— На сто процентов, — сказал Рудин. Он поднялся. Трентон, казалось, был разочарован, что спора не получилось. На следующий день он пригласил Рудина в «Трентон-клуб», Рудин повел себя неожиданно. На тренировки кэтчистов он взирал без всякого интереса, даже

зевнул украдкой. Так же он отнесся к урокам, которые японские учителя преподносили своей худосочной аудитории. Рудин скривил рот в улыбке и посмотрел на Трентона таким взглядом, что стало ясно: он отлично понимает, кто и кого здесь околпачивает, но никакого сочувствия к околпачиваемым не испытывает. Зато в зале, где тренировались профессиональные боксеры и дзюдоисты, он застрял надолго и засыпал тренеров таким количеством вопросов, что те не успевали отвечать. При этом, к удивлению Трентона, сам обнаружил солидные знания в области американской методики тренировок.