Повесть о Сашке - [11]

В середине июля в отдаленную Коломяжская церковь св. Димитрия Солунского зашла худенькая женщина.

— Я бы хотела свечку поставить, но я никогда не была в церкви и не знаю, можно ли это сделать, — спросила она священника.

— Если от чистого сердца, то почему бы и нет. Вы хотите свечку какому-то святому поставить?

— Я даже не знаю, какому святому ставить.

— Вы за здравие желаете или за упокой?

— За здравие хочу.

— А кому?

— Я даже имени его не знаю. Хочу поставить свечку за капитана с красными от недосыпа глазами.

Через несколько минут Марина Сергеевна уже шагала в сторону работы, опаздывать в военное время было категорически нельзя.

На следующий день возвратилась из «командировки» тетя Люся. Исхудавшая, загоревшая и с мозолями на руках. Она категорически отказывалась рассказать Сашке, где была, но девочке удалось подслушать ее разговор с Мариной Сергеевной.

— Неужели так близко от Ленинграда? — удивилась мать.

— Да мы проезжали город Лугу. Там неподалеку.

— Неужели? У нас там неподалеку был лагерь отдыха нашего хлебозавода.

— Вот в тех краях на берегу реки Луги мы и копали траншеи. Военные говорят, что там прорваться немцам будет трудно. Хорошее место для обороны.

— Неужели фашисты и туда дойдут?

— Уже дошли. Я даже в плену успела побывать, правда, совсем недолго.

— Ты что шутишь? Какой плен?

— На обратном пути машин не хватило и мы с подругой направились напрямик через лес. Но тут что-то грохнуло, мы побежали и сбились с пути. И вдруг «Хальт!». Намцы — человек десять. Мы остановились, ни живы, ни мертвы. Немцы, увидев нас начали смеяться и что-то лопотать по-своему. Это были самые страшные минуты в моей жизни. Я отчего-то думала, что нас тут же возьмут и расстреляют. А у меня еще и партийный билет в сумочке. Думаю: «Если найдут, то точно конец».

— Что ж, не нашли?

— Нет, нас спасли.

— Кто спас? Наши солдаты?

— Нет, зеки.

— Ты что сеструха, какие зеки?

— Заключенные. Они из Пскова пробирались к нашим. Зеки саперными лопатками порубили всех немцев.

— Лопатками?

— Ну да. Немец мою сумку, где партбилет лежал, тянет к себе и вдруг хрясь! У него во лбу торчит саперная лопатка. Рядом падает другой. Так без единого выстрела все за десять секунд и закончилось.

— Так просто?

— Не совсем. До сих пор перед глазами двое в траве. Молоденький зек с лопаткой в руках. Мальчишка совсем. А другой это немец ударивший его ножом. Лежа в обнимку. Оба убитые. Смертельные объятья. Так мы и оставили их вдвоем лежать.

— Так вы оказались одни среди зеков?

— Нет, там и их конвоиры были. Они все вместе на немцев напали, пока те отвлеклись нас обыскивая. Кое-как добрались с ними до Луги, а оттуда уже в Ленинград.

Тут Сашка прекратила притворяться спящей и спросила:

— А зеков теперь домой отпустят?

— Между прочим, подслушивать нехорошо, — назидательно сказала мама.

— Но ведь они же герои. Спасли тетю с подругой. Их надо отпустить, а может быть и наградить, — не унималась Сашка.

— Не знаю, племяшка, ничего-то я теперь не знаю.

Вечером к ним в гости пришел Василий Анатольевич.

— Как я рад, что вы уже приехали. А я вот записался в дивизию народного ополчения, — сказал он тете Люсе.

«В вашем-то возрасте, тоже рветесь воевать», — чуть не сорвалось у той в ответ.

— Завтра нас отправляют в район Луги, — продолжил Василий Анатольевич.

— Знакомые места.

— Вы там отдыхали?

— Можно сказать и так.

Чай они пили молча.

Три недели от Василия Анатольевича не было никаких вестей. Лишь Совинформбюро сообщало об ожесточенных боях в районе реки Луга. Наконец раненый красноармеец передал Люсе записку. В ней больше всего Сашке запомнились такие слова:

«За три недели боев немцы продвинулись на расстояние, которое раньше проходили за час. Гитлер приказал снести Ленинград с лица Земли. Не выйдет. Родной город мы отстоим». Писал Василий Анатольевич.

Глава 8

— Выдачу хлеба по пайку со второго сентября сокращают, — сказала Марина Сергеевна, собираясь утром на работу.

— И сколько теперь будет? — поинтересовалась тетя Люся.

— Завтра — рабочим и инженерно-техническим работникам — будут выдавать по 600 граммов, служащим — по 400 граммов, детям и иждивенцам — по 300 граммов.

— Значит, ты вместо 800 граммов будешь получать 600, я — 400, а Сашка вообще только 300. Мы так долго не протянем.

— Ничего, скоро прибудут из Москвы, десять кавалерийских дивизий и прогонят немцев. Зинка сказала, что они уже на вокзале разгружаются.

— Трепло, твоя Зинка, — вздохнула мама.

— Зато у нее папу возят на работу на специальном автомобиле.

Ни кто с ней спорить не стал — маме и тете пора было уходить на работу. Костика дома не было, помимо занятий в техникуме он устроился на курсы МПД. Сашка долго выпытывала у брата значение этих букв, но он не говорил. Как-то Костя оставил дома толстенную тетрадь. Сашке стало любопытно. Она листала страницы и читала: «Основы физики горения и взрыва. Классификация, характеристика и свойства взрывчатых веществ. Разновидности подрывных зарядов и способы их изготовления» Это оказался конспект по МПД — минно-подрывному делу. Более увлекательного чтения для Сашки придумать было сложно. Сейчас она с нетерпением ждала ухода взрослых, чтобы тайком прочитать из конспекта брата увлекательную главу «Рекогносцировочные мероприятия перед изготовлением и закладкой зарядов». Все ушли, но, ничего прочитать ей не удалось. Раздался стук в дверь. Это была Зина.