Повесть о потерпевшем кораблекрушение. Кн. 1-3 - [25]

«И девушек?» — удивился Тенг.

«А что, девчонки крепкие. Все равно ведь под покровительство Илиты их теперь не сплавить — строптивы, будто злые духи в них вселились. Да две из них и обожжены порядком — тело попорчено. У одной прямо на лице шрамы». — Купец снова вздохнул и покачал головой.

«Кто-нибудь из них знает по-нашему?» — поинтересовался Тенг. Купец ткнул пальцем вперед:

«Вон тот, худощавый, маленько знает. Бывал у нас на побережье, рыбой торговал».

«Я беру их».

«Парней или девушек?»

«И тех и других».

Купец отчаянно зажестикулировал:

«Нет, никак невозможно! Я ведь уже обещал всех в каменоломню!»

Тенг повысил голос:

«Я даю сверх цены по десять серебряных шонно за голову. Достаточно?!» Купец склонил голову и жалобно забормотал:

«Только из уважения к начальнику войска я даю разорить себя и покрыть перед лицом богов несмываемым позором. Еще никто из моего рода не был уличен в нарушении данного слова…»

«Ладно, ладно, хватит причитать, сделка состоялась». — Саркастически усмехаясь, Тенг похлопал купца по спине.

«Развяжи-ка им руки». — Приказал он Бенто.

«Что вы, что вы! Не делайте этого! Неужто вам надоела жизнь?» — живо воскликнул купец.

«Развяжи.» — жестко повторил приказание Тенг. Бенто с опаской приблизился и разрезал веревки на руках девушек. Затем он обошел парней сзади, торопливо перерезал их путы и тут же отскочил подальше. Парни встали, разминая затекшие от веревок руки. Один из них глянул прямо в лицо Тенгу глазами, потемневшими от ненависти, и внезапно одним прыжком приблизился к нему на расстояние удара кулаком, который и последовал незамедлительно. Тенг нырнул головой вниз и вперед, страхуясь левой от удара снизу, и кулак его противника ударил в пустоту. Тенг в тоже мгновение перехватил руку островитянина и, с силой крутанув ее, отшвырнул парня к стене сарая.

«Переводи!» — властно заговорил Тенг, обращаясь к худощавому. — «Вас всех продали в каменоломни. Если вы согласны жить и вести хозяйство в моем доме, я выкупаю вас у этого человека». — Тенг ткнул пальцем в сторону купца. — «А ты», — продолжил он, поворачиваясь к парню, пытавшемуся подняться с прелой соломы, стараясь не опираться на прижатую к телу правую руку, — «будешь моим телохранителем».

Теперь этот молодой рыбак, по имени Паи, лежал на земле у ворот, в груди его торчал нож, а на губах пузырилась розовая пена. И теперь ему, пожалуй, уже нечем было помочь.

«Как это — нечем? А биостимулятор?» — молнией мелькнуло в голове у Тенга. — «Скорее, тащите его в дом!» — закричал он. Бун и Чак подхватили своего сородича и осторожно понесли его в дом.

«Кладите его на стол!» — Тенг схватился за рукоять ножа в виде конской головы и вырвал его из раны («Где я мог видеть такую рукоятку?» — подумал он). Привратник захрипел и безвольно уронил голову.

«Эй, Зиль, Сюли! Бальзам сюда! Да чистое полотно!» — Тенг продезинфицировал рану травяным бальзамом собственного приготовления и туго перетянул грудь парня полотенцами. — «Всем выйти и закрыть дверь. Сюда никому ни шагу!» — бросил он столпившимся у дверей островитянам. Когда комната опустела, Тенг распахнул одежду и вытащил ампулу из обоймы на поясе. Инъектор был установлен на одну дозу из десяти, содержащихся в ампуле. Тенг прижал ампулу-инъектор к плечу раненого и повернул колечко, опоясывавшее маленький цилиндрик.

Первый раз Тенг использовал это мощное средство для спасения жизни. Несмотря на серьезность ситуации, он невольно усмехнулся, представив вдруг, что сказали бы в тех домах, где он был принят, если бы узнали, какое чудодейственное лекарство он употребил — и для кого? Для раба! И так уже давно шли пересуды, что начальник войска опускается до того, что говорит с рабами как с равными, что простым домашним слугам он предоставил те же права, каких среди рабов удостаивались лишь управляющие имений да искуснейшие мастера — самим заключать сделки от имени хозяина. Нередко при этих толках кто-нибудь из знати саркастически заключал: «Впрочем, чего же еще ждать от безродного бродяги! И как он только пробрался на столь почетную государственную должность!»

Тенгу же было наплевать, что знать осуждающе косится на него. Ему не нужны были враги в собственном доме, доносящие на хозяев, как это нередко бывало во времена политических заговоров, и как то было сейчас, когда подкупленные Тенгом слуги следили за каждым шагом своих господ. Бесхитростных же парней и девушек с далеких островов он старался сделать своими друзьями, действительно держа себя с ними на равной ноге, терпеливо обучая их языку и письму ратов. И это давало свои плоды. Дом его постепенно пришел в порядок, в нем поддерживалась чистота, стол был обеспечен доброкачественной и довольно вкусной пищей.

Через несколько часов тревожного ожидания раненый пришел в себя.

«Господин Тенг…» — еле слышно позвал он, стараясь глубоко не дышать. Тенг наклонился к нему.

«Человек… что ударил ножом… сулил много денег…» — парень замолчал, закусив губу от боли. Немного помолчав и собравшись с силами, он снова заговорил:

«Хотел… чтобы я говорил ему… с кем вы говорите… о чем… куда ездите…» — привратник опять умолк, слегка приподнятая голова его снова откинулась на подушку.