Повесть о несостоявшейся любви - [16]

Вспоминаю, что заигрался, налгал ей тогда про место жительства.

– Ну, да, – делать нечего, продолжаю безнадёжно врать. – Сначала летим к тебе в Томск, а потом я в Новосибирск, подать заявление на развод.

На душе гаденько, серьёзные чувства не терпят фарса. «Так и сделаю, если согласится. Разведусь, а потом признаюсь, где живу», – думаю я.

– А как же дочка? – опять спрашивает она.

– Лена, всё равно мне не жить с женой, поедем жить в мой город, чтобы дочка рядом была.

– В Новосибирск?

(Господи, дался ей этот Новосибирск!)

– Ну, да, – говорю.

– Я могу перевестись туда в университет, там же есть университет, Новосибирск – большой город.

Я сражён. Она согласна! А университет есть и в Челябинске!

– Ещё какой! – с восторгом заявляю я. – Не чета вашему в Томске.

Последнюю фразу, видимо, забывшись, произношу громко.

Девчонки встрепенулись:

– Это что там не чета нашему Томску? Куда он зовёт тебя, Лена?

– Что вы, что вы! – быстро ретируюсь я. – Все знают – лучше Томска города нет!

– Так, Лена. Диму только в Томск, мы тоже хотим погулять на свадьбе.

– Ой, девчонки! – смущается Лена. – Мы, совсем не об этом.

Все эти шутливые метаморфозы, однако, отзываются спазмами в моём сердце.

Идём купаться. Я не рискую обнять Лену в воде – слишком велики ставки, чтобы опять все испортить.

– Боишься? – заметив мою осторожность, подзадоривает она меня.

Нет! На грабли два раза не наступают.

– Не боюсь. Сдерживаюсь, – отвечаю так, как есть. Она понимает:

– Сдержанность… Тогда не хватило её ни тебе, ни мне.

И становится серьёзной.

Стоит на дне, милое задумчивое лицо, груди торчат над водой, снизу их ласкают слабенькие сегодня морские волны.

– Погуляем по городу? – предлагаю я.

Молчит несколько секунд.

– Давай. Куда пойдём?

– Поехали в дендрарий!

– Поехали, мы там с девчонками уже были, красиво.

– А с Сашкой… – срывается у меня, и я испуганно замолкаю.

– С Сашкой? Сашка тоже ходил с нами в дендрарий, и те парни с дискотеки. Мы решили, что больше с ними – никуда.

Я деликатно промолчал, и так ясно, почему «никуда». С души слетели последние комья тяжести.

Сели в автобус, идущий по Курортному проспекту.

Мы молча смотрели в глаза друг другу.

«Так бы всю жизнь быть напротив тебя и чувствовать кружащий голову голубой туман», – думал я.

Денрадарий мы чуть не прозевали.

Еле успели выскочить из автобуса, Лене даже дверцей прижало ногу, но я успешно вырвал её из жерла хулиганки.

Девушка свалилась на меня и оказалась, ненароком, в моих объятьях.

Секунд пять смотрели мы близко в лицо друг другу, она справилась с желанием отдаться поцелую – большие глаза смотрели не мигая, если бы чуть-чуть дрогнули её ресницы, тогда бы…

Знакомые белые ворота, с двумя желтоватыми нишами по бокам, с балкончиками наверху. А сразу за ними – царство буйной зелени. Неширокие асфальтовые дорожки.

Мы спускались вниз, к морю.

Ровные травяные поля, на которые, как на экран, бросают тень собранные со всех сторон планеты деревья – все рядом, в одном месте.

Пальмы, итальянские пинии, бамбуки, дубы, туи, пихты, кедры.

Остановились у наклонённой смоковницы, у которой всегда толпились люди.

– Смотри, какая бесстыжая, обнажила розовую кожу и не стесняется, – сказала Лена.

– Природа не стесняется. Стесняться придумали люди.

– Зачем?

– Видишь ли, в обществе всегда существует неравенство.

Одни здоровые – другие больные; одни красивые, другие – уродливые; одни старые – другие молодые. Вот и создали запреты, чтобы не дразнить завистью одних к другим. Слишком могуча эта энергия – энергия зависти.

– Почему?

– Потому что происходит из-за сексуальной неудовлетворённости. Нерастраченная по прямому назначению сексуальная энергия преобразуется в зависть. У человека нет иной энергии, кроме сексуальной, и если вся она уходит в зависть…

– Всё! Первым делом по приезде в Томск – иду к ректору. Он точно примет тебя на должность зав кафедрой по эротике, место пока свободно.

– Благодарствую! Ехидная моя.

– Да нет, Дима, – стала серьёзной Лена. – Просто раньше я считала, что ограничения в одежде и сексе существуют для того, чтобы люди могли заниматься полезной деятельностью, не смущаясь голых тел.

– А ты была хоть раз на нудистском пляже?

– Нет. А что, в Сочи есть?

– А то! Вот обязательно затащу тебя. Посмотришь, там обнаженные люди спокойно занимаются обычными делами и не комплексуют.

– Наверно, в нудисты идут импотенты.

– Ну, уж. Просто нормальные люди умеют регулировать свои эмоции применительно к ситуации. А обнажение – ради единения с природой.

– Да уж, – вздохнула Лена, – я вот не сумела прореагировать адекватно тогда в гостинице, разделась… девка!

– Ой, какое извращение! – поморщился я, – ты и в постель с мужем полезешь одетой?

Лена с интересом взглянула на меня.

– С то… с мужем разденусь.

Я прямо засветился от фрейдовской оговорки, она не представляет мужем никого, кроме меня!

– Хочешь лимон? – издевнулась девушка. – А то такое блаженство на лице.

Я обхватил игрунью на нервах за тёплую талию и чмокнул в щёчку.

– Вот тебе, чтобы не зазнавалась.

– И тебе, – чмокнула она меня таким же поцелуем.

По поляне гуляли три важных павлина, которые никак не хотели распускать хвосты, не смотря на призывы зрителей.