Повесть о Морфи - [28]
– Мне хотелось бы дожить до этого, – тихо сказал судья.
– Не говори глупостей, папа! – нетерпеливо ответил Пол. Во дворе раздался пронзительный куриный вопль.
Пол схватил ружье, но поздно: ястреб стремительно уходил в высоту, в когтях его бился желтенький цыпленок.
– Вот так, – вздохнул судья. – Именно так и делают они все. Эти Грины, Хорны и Аллисоны…
Пол вскочил.
– Я прошу не говорить плохо об Аллисонах, папа, – сказал он натянуто. – Я… я рассчитываю жениться на мисс Мэй… Со временем, конечно…
Судья внимательно посмотрел на хмурившегося сына.
– Джеральд Аллисон – скверный человек, Пол.
– Папа!..
– Он скверный человек, Пол, – мягко повторил судья. – Однажды я сказал ему это в лицо – и вот… Ты видишь, Аллисон выбросил меня из жизни. Конечно, сделал он это руками своих друзей… Он выбросит и тебя, Пол, зачем ты ему нужен? Ты небогат, и к тому же ты мой сын… Не будь смешон, Пол, пожалей меня, маму. Берегись Аллисона, он жесток и злопамятен, как индеец, хоть он и белый джентльмен-плантатор…
– Какое мне дело до Джеральда Аллисона? – Пол изо всех сил старался сдерживаться. – Ведь мисс Мэй сама может решать свою судьбу!
– Сама? – Судья медленно загасил сигару. – Неужели ты думаешь, что в доме такого человека, как Аллисон, что-то может делаться помимо его воли? Какой ты еще ребенок, Пол. Ученый ребенок.
– Хорошо! – Пол встал и сказал подчеркнуто спокойно: – Хорошо, папа, завтра я поеду к мисс Аллисон и поговорю с ней откровенно.
И Пол вышел.
Разумеется, он не набрался мужества ни завтра, ни послезавтра. Разговор с Мэй был важнейшим рубежом в его жизни, он готовился к нему долго и тщательно.
И вот, наконец, разговор этот состоялся.
Пол возвращался пешком по широкой, обсаженной тополями дороге, и тяжелое чувство несчастья, неблагополучия давило его душу. Но ведь несчастья не случилось!
Пол был честен с ней. Он превозмог себя и сказал Мэй все: что он небогат, слишком молод, не допущен в суд, что он просит ее подождать и не выходить ни за кого другого…
Она была очень ласкова с ним, откуда же это гнетущее чувство?
Она согласилась ждать, сказала, что не любит пока никого другого. Она не отказала ему! Она сказала даже, что вовсе не гонится за богатством, что скромный достаток вполне ее устроит. Но еще она сказала… Ах, черт!
Пол со свистом резанул тростью куст чертополоха – зеленые клочья полетели вверх.
Она была огорчена тем, что он так мал ростом, что она выше его. Да, да, он знал, что мал ростом, но что из этого? Разве не малы ростом были Юлий Цезарь, Наполеон, тысячи и тысячи великих? Какое значение имеет этот несчастный рост? Он читал где-то, что некрупные люди всегда упорнее и решительнее высоких: их строже воспитывает жизнь.
Погиб второй куст чертополоха.
Ах, если бы Пол был плечистым детиной шести футов!
Если бы только он мог посмотреть в ясные глаза Мэй сверху вниз! Зачем она так излишне, так пленительно высока?
Пол шагал по пустынной дороге, башмаки его запылились, мрачные мысли становились все гуще. Что он такое?
Маленький, начинающий адвокат, каких много, тысячи. Кто дал ему право надеяться на любовь Мэй, единственной, неповторимой?
Она пожалела его по доброте, не сказала прямо, что он дерзкий мальчишка. Ведь Мэй старше его на два года.
Конечно, он самый обыкновенный, ничем не замечательный мальчишка.
О боги! Он знал, он готов был поклясться, что это не так! Но как доказать это всему миру, какое чудо нужно для этого?
Пол подавил рыдание и сорвал шляпу. Голова его горела.
Старый дом вынырнул из-за поворота. Темнело.
Джимми встретил его у ворот со встревоженным лицом.
– У нас неприятности, масса Пол, – сказал он испуганно. – Масса Алонзо поехал в город и повредил глаз. Был доктор и приказал ему сидеть в темной комнате.
Пол бросился бегом. Джимми сказал правду, нелепейшая история произошла с отцом. Утром он поехал в город на заседание правления национального банка. Был жаркий сентябрьский день, все были в белых костюмах и широкополых соломенных шляпах.
Когда заседание кончилось, они стояли у подъезда, курили и смеялись. Кто-то окликнул судью через улицу, он резко повернулся – и твердый край чьей-то шляпы прошел по его правому глазу так сильно, что глаз мгновенно воспалился. Боль была так сильна, что пришлось вызывать врача. Старый доктор Паркинсон засадил его в темную комнату и велел делать примочки каждый час.
– Я умру без солнца и воздуха, Пол, – покорно и грустно сказал судья. Он просидел в темной комнате почти два месяца безвыходно. В середине ноября его состояние резко ухудшилось, начались сердечные явления, страшные отеки.
20 ноября он потерял сознание, а 22 умер от апоплексического удара, так и не приходя в себя.
Когда два врача констатировали смерть, Пол ушел к себе в комнату и не выходил оттуда до самых похорон.
Судью Морфи хоронили в Новом Орлеане 23 ноября 1856 года, и город еще не видел таких похорон.
Тысячная толпа провожала тело до фамильного склепа на кладбище святого Людовика, что на углу Роял-стрит и Рю-Сен-Луи.
Все знатные креольские семьи Юга прислали на похороны своих представителей, венкам и речам не было конца.
Сам Джеральд Аллисон сказал над склепом растроганное слово, мессу служили шесть священников, безбожника хоронили, как образцового христианина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».