Повесть о ледовом комиссаре - [48]
Найти чистую воду буквально с каждым часом становилось все труднее и труднее. Неуклюжий и широкий «Челюскин» застревал в узких разводьях.
От сильных ударов об лед треснул форштевень — нос корабля, гнулись шпангоуты — ребра судна, слетали заклепки в трюмах.
Льды сплачивались все больше и больше. «Челюскин» уже не передвигался самостоятельно, а дрейфовал вместе со льдом, в который был словно впаян.
Его вынесло к Колючинской губе — роковому месту, где столько полярных экспедиций потерпело аварии.
Это не было случайностью. Колючинская губа, по мнению Шмидта, — залив, глубоко вдающийся в материк, и движущийся мимо лед как бы всасывается в него. Так было и с «Челюскиным». Его вынесло к входу в Колючинскую губу и затерло.
Движение льда остановилось, а всего в двух километрах отсюда лед быстро дрейфовал в желанном направлении на восток, к Берингову проливу.
1 октября был день рождения Отто Юльевича. Товарищи готовились отметить его торжественным ужином, а утром неожиданный сюрприз — к пароходу подъехали на двух собачьих упряжках пятеро чукчей. С берега они заметили приближающийся корабль и примчались за 25 километров.
Шмидт воспользовался этим случаем и вместе с метеорологом Комовым, знавшим чукотский язык, поехал на берег.
Население в этом районе Чукотки редкое, и Шмидт сумел «мобилизовать» только четыре собачьих упряжки. На нартах решено было отправить на берег больного кочегара, врача и еще шесть человек прикомандированных специалистов. Начальник экспедиции перед походом обещал учреждениям, которые «одолжили» их ему, вернуть этих людей в первую очередь в случае задержки «Челюскина». Шмидт сдержал свое слово. Руководство этой небольшой, но трудной экспедицией, которая должна была дойти по льду залива до мыса Джинретан и оттуда около трехсот километров по материку до мыса Дежнева, где их примет ледорез «Литке», было поручено секретарю Шмидта, участнику всех его экспедиций, комсомольцу Муханову.
На корабле стало на восемь человек меньше.
Льды по-прежнему держали «Челюскина» в своих цепких объятиях.
Чего только не придумывали челюскинцы, чтобы вырваться из ледяного плена!
Радист Иванюк, например, представил Отто Юльевичу предложение пробить канал между ледоколом и полосой плавучего льда. Он даже подсчитал, что для этого понадобится двадцать дней, если будут работать все челюскинцы. Отто Юльевич, улыбаясь, взялся за карандаш. Очень быстро он показал автору проекта, что допущены две ошибки — неправильно учтена толщина льда и преувеличена возможность того, что может сделать один человек, работая восемь часов. Математику понадобились считанные минуты, чтобы произвести новый расчет. Оказалось, что для того, чтобы прорубить канал нужной ширины и глубины, понадобится… не менее года.
Пробовали откалывать лед вокруг корабля, взрывать его аммоналом.
Ничего не помогло.
Залив был плотно забит льдом в несколько слоев, как пирог начинкой.
>«Челюскин» во льдах.
5 октября внезапно переменился ветер, и во льду образовалась трещина, достаточно широкая для прохода судна. Обстановка изменилась так быстро, что люди едва успели по штормтрапу подняться на борт.
Но недалеко ушел «Челюскин» своим ходом. Льды снова вцепились в него «мертвой хваткой».
Дрейф закружил пароход. По воле ветра и течения его носило вместе со льдом то в одну, то в другую сторону. Несколько раз его проносило мимо мыса Сердце-Камень и снова относило на север.
После нескольких петель дрейф льдов, а вместе с ними и парохода принял юго-восточное направление.
4 ноября корабль был в полумиле от чистой воды, по которой могли бы свободно плыть даже парусные шхуны. «Челюскин» добрался за одну навигацию до Берингова пролива. Фактически задача экспедиции была выполнена. И, чтобы преодолеть ничтожный остаток до открытого моря, челюскинцы не щадили ни своих сил, ни взрывчатых веществ.
В лед закладывали снаряды по 120 килограммов аммонала. Корабль содрогался от грохота взрывов. Но лед не поддавался, образовывались лишь небольшие воронки с мелкой ледовой кашей.
Стояла ясная тихая погода. Мороз доходил до 25 градусов. Очень быстро нарастал новый лед. Но люди были упорны. Из последних сил таскали они на плечах по торосам тяжелые двадцатикилограммовые банки со взрывчаткой. Их усилия стали, наконец, давать как будто бы положительные результаты. Но, увы, то, что разбивали взрывчаткой за день, за ночь снова превращалось в сплошной лед.
Внезапно налетевшие тайфуны стремительно погнали мощные массы воды из Тихого океана в Ледовитый. Начался обратный дрейф. «Челюскина» вместе с огромным ледяным полем, в которое он вмерз, выбросило из Берингова пролива в Чукотское море и повлекло на север.
Корабль был в Беринговом проливе, но пройти его ему не довелось.
Борьба людей со стихией на этот раз оказалась непосильной.
«Челюскин» постепенно, но неуклонно удалялся от границ чистой воды. Через два дня он был уже в 70 милях от нее.
Пришлось попросить помощи у другого судна.
Шмидт написал радиограмму начальнику экспедиции на ледорезе «Литке» Бочеку: «…мы обращаемся к вам с просьбой оказать нашему пароходу содействие в выводе из льдов силой ледореза „Литке“. Зная о трудной работе, проведенной „Литке“, и имеющихся повреждениях, мы с тяжелой душой посылаем эту телеграмму…»
