Повесть о ледовом комиссаре - [27]
— Никак нету, — неохотно ответил Вылка, — как придут пароходы с Большой Земли, так все картины просят, вот я все и роздал. Сейчас не рисую, дела много…
Вылка был также немногословен, как и все его земляки. Однако «губернатор» Новой Земли стал разговорчивым, когда речь зашла об оленях.
В былые времена по всей Новой Земле бродили огромные стада диких оленей. Четверть века назад каждый здешний промышленник убивал ежегодно 500–600 оленей. В результате варварского истребления олени почти совсем исчезли. Опустели огромные ягельные пастбища Новой Земли.
Чтобы обеспечить новоземельцев свежим мясом, несколько лет назад сюда перебросили небольшие стада оленей с острова Колгуева и Канина Носа. Олени-пришельцы прекрасно акклиматизировались на новом месте. Стада их возросли в несколько раз. А вот коров большинство местных жителей никогда не видело. Когда они пришли в гости на корабль, то больше всего удивлялись обыкновенным «буренушкам» — живому мясному запасу.
…Вылка с гордостью рассказал, что зимой он объехал все становища Новой Земли, отчитываясь перед своими избирателями. В пургу, в бураны, жестокие морозы председатель Новоземельского исполкома прошел на собаках более 2000 километров.
— Много оленей видал, когда ехал, — закончил он свой рассказ, — не счесть их.
Илья Вылка повел гостей осматривать становище.
Зашли на склад фактории, где лежали белоснежные, пушистые шкурки песцов, они в изобилии водятся на Новой Земле.
Новоземельские промышленники добывают немало гренландских тюленей и белух — огромных морских зверей из породы дельфинов. Они дают ценный технический жир, а их мясо идет на корм собакам. На складе фактории стояло 40 огромных бочек шеленги — тюленьего сала.
— Зимой дули сильные ветры, — словно оправдываясь сказал Вылка. — Льды были слишком рыхлые, и охотникам трудно было добраться до тюленя. Артель мало взяла зверя…
Новая жизнь пришла на Новую Землю.
Во всех стойбищах работали поселковые советы.
В Новоземельской столице открылась школа-интернат, расположенная в просторном деревянном доме — самом большом здании Белушьей губы. На стенах классов — картины, географические карты. На полках расставлены художественные изделия из моржовых клыков, искусно выточенные руками школьников.
Прощаясь с Вылкой, начальник экспедиции на «Седове» — О. Ю. Шмидт попросил его откомандировать двух опытных охотников для зимовки на Земле Франца-Иосифа.
Блестящие черные глаза Ильи Вылки помрачнели:
— Промышленников у нас и так мало — тихо сказал он, — но, коль нужно, возьми.
— Очень нужно, Илья Константинович, — ответил Шмидт, пожимая ему руку.
>О. Ю. Шмидт беседует с ненцами на Новой Земле.
Одного молодого охотника — ненца Тимофея Хатанзейского долго уговаривать не пришлось. Узнав, что его снабдят оружием, боеприпасами и продовольствием, он быстро согласился «пытать счастье» на неведомой земле, и сразу стал собираться в дальний путь. Другого промышленника решили завербовать в становище Малые Кармакулы.
— Завтра в последний раз взглянем на Новую Землю, и скорее дальше, на север, — задумчиво произнес О. Ю. Шмидт.
— Время не ждет, впереди еще много работы.
На рассвете, в густом, как сметана, белесом тумане «Седов» осторожно подошел к кармакульскому становищу, одному из самых старых на Новой Земле.
Здесь в «провинции» все было как и в «столице». Те же домики, построенные из плавника — леса, щедро выбрасываемого морем. Стенная газета. Фельдшерский пункт. Тощие собаки. Горы белых песцовых шкурок на складе.
Староста местной артели зверобоев Федор Кузнецов решил поехать охотиться на далекий остров…
Не успели исчезнуть из виду извилистые контуры угрюмой Новой Земли, как снова заштормило.
За 76-й параллелью заметно похолодало. С севера наползала плотная туманная завеса.
Люди, измученные беспрерывной качкой, с надеждой вглядывались в туманную даль, — не покажется ли лед — избавитель от качки.
Но, прошли уже 77-ю параллель, а льда все не было.
— Скоро лед будет, — уверенно заявил профессор Визе, — холод и туманы — верные предвестники льдов.
— Завтра, не позже, достигнем кромки, — согласился с ним Воронин.
И в самом деле, к вечеру навстречу «Седову» попался первый айсберг. Горделиво покачиваясь, изумрудная ледяная гора прошла с левого борта корабля. Она высилась над водой до верхушки мачты ледокола.
Вскоре вдали показались мелкие льды причудливой формы. Они походили на диковинных белых птиц, присевших на воду и готовых вновь улететь. Недаром Виллем Баренц, увидев впервые льды, записал в своем дневнике:
«На горизонте показались бесчисленные стаи плавающих лебедей».
Вслед за мелкими льдинами появились и крупные ледяные поля. Они были сильно изъедены соленой морской водой, раздроблены прибоем. Не уменьшая хода, «Седов», держа курс на север, врезался в самую гущу пока еще разрозненного льда.
Все участники экспедиции радостно приветствовали лед, точно «Седов» входил в родную стихию — уж очень тяжек был переход по открытому морю с его штормами и волнами, заливавшими палубу.
Непрерывно шли наблюдения за температурой и соленостью воды. За борт бросали бутылки из толстого стекла, с цементом на донышке, чтобы они плавали не лежа, а стоя. Только плавая в вертикальном положении бутылка передвигается не под действием ветра, а под влиянием течений. Внутри бутылок были вложены почтовые открытки с надписью:
