Повесть о ледовом комиссаре - [12]

Планомерное изучение и освоение природных богатств Арктики стало у нас после Великого Октября делом первостепенной государственной важности.

Еще 2 июля 1918 года В. И. Ленин подписал постановление Совнаркома об ассигновании средств на снаряжение экспедиции для исследования Северного Ледовитого океана.

Тотчас же после освобождения Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев были организованы плавания грузовых судов из Архангельска и Мурманска в устья далеких сибирских рек Оби и Енисея, получившие название Карских операций. В. И. Ленин находил время лично следить за подготовкой к проведению Карских операций.

Таких судов с каждым годом становилось все больше и больше. Размах арктических перевозок непрерывно возрастал.

В начале 1921 года Владимир Ильич подписал декрет об организации научного института по изучению Севера.

Уже в 1923 году была создана первая научная станция за полярным кругом на Маточкином Шаре, а к 1928 году действовало несколько таких станций на островах полярного бассейна.

Пора было начинать планомерное изучение огромной, до сих пор таинственной Арктики и одного из ее самых северных архипелагов — Земли Франца-Иосифа. Вот почему туда отправлялась экспедиция во главе с О. Ю. Шмидтом, которого Совет Народных Комиссаров назначил правительственным комиссаром Северных земель.

«По мере втягивания в работу я начал любить идею участия в этом путешествии, а теперь в восторге от него!» — записано Шмидтом в дневнике.

А работы было много, причем не всегда интересной, и очень хлопотливой. Снабжение большой экспедиции в те годы вызывало множество затруднений.

Вот несколько лаконичных записей из клеенчатой тетради:

«Провел через Наркомфин дополнительную смету на 40 000 рублей».

«Получено через К. Е. Ворошилова оружие, взрывчатка».

«В Архангельске не оказалось железных бочек для керосина. Добыл через Центросоюз 60 бочек».

15 июля Шмидт уехал в Архангельск.

В вагон он взял с собой пачку газет последних дней, которые не успел просмотреть из-за беготни по делам экспедиции. Страна жила кипучей жизнью.

…Шла первая пятилетка. Небывалый творческий подъем охватил миллионы тружеников Советской страны. И газеты, как в зеркале, отражали этот трудовой энтузиазм.

Вот заголовки телеграмм, заметок и статей в московских газетах первой половины июля 1929 года:

Через всю страницу «Правды» «шапка» — «Пролетарии-большевики в первых рядах бойцов на фронте социалистического соревнования»…

…«Накануне открытия движения на Турксибе».

…«Строительство автозавода-гиганта в Нижнем».

…«„Седов“ отплывает в Арктику. Беседа с начальником экспедиции тов. О. Ю. Шмидтом».

…«Начал работу первый цех завода тяжелого машиностроения в Свердловске».

…«Подготовка ко Всесоюзному дню коллективизации».

…«Пуск первого цеха на Сельмашстрое в Ростове-на-Дону».

…«Что мы строим?» — огромная карта новостроек, занявшая целую полосу «Комсомольской Правды».

Экспедиция на далекую Северную Землю рассматривалась тогда как ударная стройка пятилетки.

«Седов» готовился к отплытию.

Шла суматоха сборов и погрузки. Нескончаемый поток тюков, мешков, ящиков, бочек лился в трюмы корабля. Но начальник экспедиции заметил, что погрузка идет вяло и что многие грузы нельзя в неразберихе разыскать и неизвестно, доставлены они на пристань или нет?

ФЛАГ-КАПИТАН ЛЕДОВОГО ФЛОТА

Капитан «Седова» Владимир Иванович Воронин радушно, как и подобает командиру корабля, встретил начальника экспедиции.

Шмидт уже многое слышал о самом знаменитом в северных водах капитане.

Благодаря большому опыту, отличному знанию особенностей плавания в северных водах Воронин был одним из лучших ледовых капитанов.

Он плавал на пароходе «Федор Чижов». В первую мировую войну пароход торпедировала немецкая подводная лодка. Воронин — один из немногих спасшихся членов команды этого погибшего корабля. Его выручило железное здоровье, позволившее несколько часов провести в ледяной морской воде.

За год до ухода в новую экспедицию к Земле Франца-Иосифа Воронин уже побывал на «Седове» у извилистых берегов этого отдаленного архипелага, участвуя в поисках погибшего при перелете через Северный полюс дирижабля «Италия». Он вышел тогда за пределы областей, нанесенных на мореходные карты.

…Шмидт глядел на обветренное усатое лицо, на голубые с задорными искорками глаза под нависшими рыжеватыми бровями, на коренастую высокую фигуру испытанного северного моряка, и у него росла уверенность в том, что ответственное задание правительства будет выполнено в срок.

Они сразу понравились друг другу — начальник экспедиции и капитан. Эту взаимную симпатию Отто Юльевич отметил на одной из первых страниц своего дневника.

Сидя в уютной капитанской каюте, он с удовольствием слушал ровный хрипловатый голос Воронина, его слегка «окающую» речь, пересыпанную поморскими поговорками и достаточно «солеными» шутками. Ничто сейчас не напоминало о том, что уж не раз за стенами этой каюты в непроглядной ночи ревела буря и сокрушительные льды с грохотом наползали на борт корабля..

— Да-с… судно испытанное, — говорил капитан. — И все же, сами понимаете, плавание предстоит серьезное, трудное. Льды в этом году тяжелые, опыт кой-какой у нас есть. Придется положиться на свой собственный опыт…