Повесть о царе Удаяне - [24]

Понял тогда юноша смысл поданного знака, поспешил к храму и стал там дожидаться встречи. Пришла туда царская дочь, словно затем, чтобы богу поклониться, и вошла в храм. А юноша, нетерпеливо поджидавший за дверью, сразу же ее обнял. Тогда так говорит ему царская дочь: «Как это ты понял мой знак?»

«Да это не я, — отвечает ей юноша. — Это мой наставник понял». Разгневалась она: «Поди прочь от меня, глупец!» — и, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил ее, покинула храм. Девадатта же, оставшись один, стал мучиться мыслями о только что обретенной и вновь утраченной возлюбленной, и до того терзал его огонь горькой разлуки, что он чуть было не лишился жизни.

Однако Шамбху, которого он умилостивил своим подвижничеством, видя его мучения, послал к Девадатте своего слугу — гана[180] Панчашикху помочь ему достигнуть желаемого. А тот, лучший из ганов, утешив Девадатту, одел его в женские одежды и сам нарядился старым брахманом. Потом пошли они к повелителю земли Сушарману, отцу красавицы, и так сказал ему превосходнейший среди ганов: «Куда-то, царь, пропал мой сын. Пойду я его поискать, а тебя прошу взять сноху мою под защиту».

Слыша такие слова и боясь разгневать брахмана, взял Сушарман эту мнимую девицу и поместил ее в покои своей дочери. Ушел Панчашикха, а Девадатта, наряженный женщиной, остался со своей возлюбленной и сделался ее самой близкой подругой.

Однажды ночью он открылся ей, и царская дочь тайно сочеталась с ним браком по обычаю гандхарвов. Когда же она понесла в чреве своем, Девадатта призвал гана Панчашикху, и тот незаметно вывел его из дворца. Скинул после этого юноша женские одежды, а поутру Панчашикха, приняв как раньше

облик дряхлого брахмана, пришел вместе с Девадаттой к Сушарману и обратился к нему с просьбой: «Нашел я, царь, своего сына. Верни мою сноху».

А царь, которому еще ночью стало известно, что куда-то она исчезла, в страхе перед брахманским проклятием призвал министров и сказал им: «Это не брахман, а, наверное, бог, явившийся испытать меня. Так ведь часто случается, много об этом рассказывают:

Рассказ о царе Шиби

Жил, например, некогда царь Шиби. Был он и щедрым, и мужественным, и самоотверженным и покровительствовал всем живым существам. Однажды, чтобы испытать его, принял Индра облик сокола, а Дхарма[181] обратился в голубя. В страхе перед соколом кинулся голубь на колени к Шиби, и тогда сокол заговорил, обращаясь к царю:

«Должен я, царь, его съесть. Отпусти его, ибо голоден я и могу умереть. Разве останешься ты добродетельным, если отвергнешь мою просьбу?» Возразил ему на это Шиби: «Он прилетел ко мне, ища спасения, и не могу я поэтому отдать тебе голубя. Тебе же я дам другого мяса». Тогда сказал ему сокол: «Раз так, то дай ты мне мяса от своего тела». «Пусть будет так», — согласился обрадованный царь, но сколько кусков мяса он ни отсекал от себя, голубь все равно весил больше. Тогда Шиби сам стал на весы, и только он это сделал, как с небес раздалось: «Превосходно!» Индра и Дхарма тотчас же сбросили с себя обличья сокола и голубя и сделали так, что тело Шиби оказалось невредимым, как и прежде. Наградили они его исполнением всех желаний и затем исчезли.

Так вот и сейчас, наверное, какое-нибудь разгневанное божество, приняв облик брахмана, явилось меня испытать».

Так сказал своим министрам трепещущий от страха царь и обратился затем к лучшему из ганов, принявшему облик брахмана: «Смилуйся, повелитель, как ни хорошо берегли мы твою сноху, да вот как раз этой ночью она исчезла». Тогда брахман, словно почувствовав сострадание к царю, как бы сделал над собой усилие и проговорил: «Коли так случилось, царь, то отдай моему сыну в жены свою дочь!»

Полный страха, как бы брахман его не проклял, отдал Сушарман свою дочь в жены Девадатте, и ушел тогда Панчашикха.

А Девадатта, женившись на своей возлюбленной, стал жить, наслаждаясь сокровищами своего свекра, ибо не было у Сушар-мана, кроме этой дочери, никакого потомства. Прошло какое-то время, и Сушарман, возведя на царство внука своего, сына Девадатты, Махидхару, исполнив свой жизненный долг, удалился в лес. А затем и Девадатта с женой ушли в лесную обитель, убедившись в том, что их сын утвердился на царстве. И подвижничество их было таково, что умилостивился Шамбху и, прекратив их земное существование, присоединил к сонму ганов. Поскольку не мог понять Девадатта, что значил цветок, прикушенный зубами его возлюбленной, то стал он известен среди ганов под именем Пушпаданты, жена же его сделалась главной хранительницей дверей у богини Парвати и стали звать ее Джая.

Вот откуда имя Пушпаданта. Теперь же слушай о том, как мне досталось мое прозвище.

У того самого Говиндадатты, который приходился Девадатте отцом, был другой сын, и звали его Сомадаттой. Это и был я. По той же причине, что и Девадатта, ушел я из дома в Гималайские горы. Там усердным покаянием и приношениями цветов умилостивил я Шанкару и попросил у него, увенчанного лунным серпом, взять меня в число своих слуг, ибо избавился я от жажды земных радостей. Довольный мною, так сказал мне Шива: «Раз ты почтил меня гирляндами цветов, которые сам собрал в дремучем лесу, то пусть среди моих ганов будет тебе имя Мальяван»